Ли Брекетт: Собаки Скэйта

«Во всяком случае, – думал Старк, – я вывел Аштона из Цитадели, если не удастся увезти его со Скэйта, то это будет уже не его вина – он сделает для этого все, что сможет».

Ветер становился сильнее. Песок неутомимо струился под ними.

Терпеливо бежали Собаки: Герд, заступивший на место Шкуродера, собаки-вожака, его подруга Грит, огромная страшная сука, и семь других, выживших при нападении на Цитадель. Адские создания, телепаты, обладающие страшными тайными средствами для убийства.

Старое солнце, казалось, остановилось отдохнуть на вершине горной стены перед окончательным погружением. Старк каждый раз боялся, что этот закат будет последним, и Рыжая Звезда больше не взойдет. Это было весьма распространенное мнение на Скэйте, и, видимо, им заразился и Старк. В ложбине сгустились тени. Воздух стал холоднее.

Герд резко сказал:

– Существа возвращаются.

Собаки остановились. Их плечи, толстые, как стволы деревьев, выгнулись против ветра, мохнатая шерсть вздыбилась. Голова Герда, казавшаяся слишком тяжелой для его шеи, медленно и беспрерывно покачивалась. Клыки оскалились. Стая сзади возбужденно ворчала. Их глаза, слишком блестящие и слишком умные, возвещали смерть.

– Там, – сказал Герд.

И Старк увидел их, вытянувшихся в сумерках в одну линию. Секундой раньше там никого не было, а теперь их было одиннадцать… нет, четырнадцать. Вытянутые, сгорбленные силуэты мало напоминали людей.

Продубленная кожа, нечувствительная к холоду, ветру, покрывала их кости.

Ветер развевал их всклокоченные гривы волос и обрывки шкур.

«Семейная группа, – подумал Старк. – Самцы, самки, молодняк».

Одна из самок что-то держала между болтающимися грудями. Молодые держали камни и заостренные кости.

– Бегуны, – сказал Аштон, вытаскивая шпагу. – Они как рыбы-парайи.

Если уж схватят…

Старый самец издал дикий вопль, похожий на пронзительный крик.

Силуэты в лохмотьях наклонились вперед, подняли свои бесконечно длинные ноги и заскользили по темному песку.

Они двигались с неимоверной скоростью, держа голову и истощенные тела на одной высоте над землей и ни на минуту не спуская глаз со своих жертв.

Руки, почти не имевшие плеч, были распростерты как крылья и служили для балансирования. Немыслимые ноги то удлинялись то укорачивались с такой быстротой, что казались столь же прекрасными, сколь и ужасными.

– И Хан убить? – спросил Герд.

– Убить!

Собаки послали страх. Они убивали страхом, а не клыками и когтями.

Мысленной волной холодного и жесткого ужаса, которая проникала в мозг, как стрела, расплавляла внутренности и леденила сердце до того, что оно переставало биться.

Бегуны попадали, как птицы, попавшие в силки. Они размахивали руками, извивались, рычали. И Собаки Севера бросились к ним развлечься.

Аштон опустил бесполезную шпагу и с ужасом смотрел на стаю.

– Теперь понятно, почему Цитадель так долго была неуязвимой! – Он посмотрел на Старка. – И ты пережил это?

– Да.

Старк вспомнил, как он лежал на заснеженной ночной равнине под жесткими звездами, в то время как Шкуродер смеялся, посылая страх.

– Я чуть не погиб, но потом вспомнил, что уже встречался со Страхом, когда Старший учил меня как выжить в том мире, где ты меня нашел. Я вспомнил, как за мной гнались кламидозавры, большие, как драконы, их клыки были еще страшнее, чем у Шкуродера. Умереть побежденным собакой – эта мысль сводила меня с ума.

И я сопротивлялся. Они не так уж непобедимы, Саймон, как это кажется на первый взгляд.

Собаки играли своими гротескными жертвами, как озвученными куклами.

Старк увидел самку с висящими грудями. То, что она держала и прижимала к себе, было младенцем. Даже в смерти крошечное личико без лба имело дикое выражение.

– На темных землях, по ту сторону гор есть люди еще ужаснее, чем эти, сказал Старк. – Но немногим хуже. Остатки разных народов, рассеянных Великой Миграцией, решили свои проблемы выживания по-разному, но все их способы малопривлекательны.

– Люди в Капюшонах боятся и ненавидят Бегунов, – сказал Аштон. – Они держатся дальше на север, но сейчас они борются за то немногое, что осталось в пустыне. Бегуны бегают быстрее, чем все движущееся, и любое живое существо – их враг, их пища. Более слабые племена сильно страдают от них. Бегуны теперь совершают, набеги даже на южные земли, на деревни под Юронной. Очары – называющие себя Первыми Пришедшими, находятся в лучших условиях, потому что Бендсмены дают им продукты. Остальные народы не любят их. У них постоянная война. Ты тоже не понравишься очарам, Эрик. Они – наследственные стражи дороги Бендсменов. И их существование целиком зависит от Бендсменов. Теперь, когда Цитадели нет, не будет и обмена между Юронной и… – Аштон сделал выразительный жест.