Сергей Гатаулин - Вирус

— Идиоты! Без шума не могли обойтись?

Знакомый голос! Он осторожно выглянул из-за стены. Пытаясь разглядеть человека в проеме, высунулся еще больше. И в следующую секунду мощный удар в спину бросил его вперед.

«Обошли сзади!» — мелькнула мысль, вместе с взрывом боли в голове. Тело дернулось назад: встречный удар в челюсть догнал его в воздухе. Окружающий мир сжался в точку. Сознание отключилось, останавливая страдания. Затем профессора били, но он ничего не чувствовал — прячась в беспамятстве, не хотел возвращаться в реальный мир, не хотел жить. Однако долго прятаться в спасительном бесчувствии не удалось. Резкая боль очередного удара по ноге, и профессор пришел в себя. Чувствительность вернулась к телу а вместе с ней возвратилось болезненное, щемящее чувство тоски и одиночества.

Что-то произошло с окружающим миром. Совсем небольшое изменение: едва заметно дрогнул воздух за спинами старательных костоломов. Горячая волна толкнула в лицо и стремительная тень ворвалась в жизненное пространство бородачей, словно беспощадная Кали, богиня смерти о шести руках, сошла на землю. Ураганное мелькание тычков и ударов, руки, размазанные в туманную полосу. Броуновское движение тяжелых человеческих тел прекратилось так же неожиданно, как и началось.

Медведев приподнял голову и оглядел подъезд.

Все бойцы приземлились туда, куда привели их неумолимые законы Ньютона.

— Вам еще не время умирать, профессор! — проговорил крепкий, загоревший до насыщенной бронзы молодой человек.

В глубине голубых глаз вспыхнули едва заметные искры. Взлохмаченная, отливающая серебром шевелюра захрустела, словно наэлектризованная.

— Не столь важно, когда умирать. Важно, кому пришло время, — пробормотал профессор.

Отталкивая протянутую руку, бледный, с горящим взором, он едва сдерживал слезы. Не мог избавиться от наваждения: перед глазами раз за разом появлялось милое лицо, в воздух взлетали рыжие локоны…

Неожиданный спаситель пристально всмотрелся в его лицо, сочувственно покачал головой, словно знал, о чем он думает.

Медведев уронил голову на грудь, повернулся и побрел прочь.

— Я ведь не нянька! — рассердился незнакомец, но вдруг замер, пораженный внезапной мыслью.

В тот же миг волосы его вспыхнули, встали дыбом, и перед ним, прямо в стене подъезда, возникла уплотненная мерцающая мембрана. Темная пленка пошла волнами, проваливаясь вглубь бетонной плиты, и быстро превратилась в вогнутую линзу, сквозь которую просвечивался чернильный водоворот.

— Хотя почему бы и нет? — юноша подхватил мрачного Медведева под руку и потащил за собой в искрящуюся темноту воронки.

Раздался громкий хлопок. Вспышка, и воронка исчезла. Горячая волна пробежала по подъезду, ударила в лица приходящих в себя бойцов и сошла на нет. Напрасно они искали во дворе, напрасно осматривали ближайшие улицы: профессор исчез, как сквозь землю провалился. Исчез из подъезда, а через несколько секунд появился на припорошенной снегом аллее.

Высокие деревья, вытягиваясь по стойке смирно, выстроились в две шеренги. Между ними вышагивали люди. Всматриваясь в подозрительных прохожих, спешили мимо. Можно только догадываться, о чем они думали, глядя на побитого окровавленного мужчину и высокого блондина с горящими синими глазами.

— Дмитрий Степанович, как там мой отец? — белокурый парень повернулся к профессору.

Медведев вздрогнул в недоумении и, останавливаясь, вгляделся в лицо молодого человека. Только сейчас он обратил внимание на то, что тот напоминает ему молодого Ивана Пугачева. Именно таким был его друг и коллега, когда они впервые встретились.

— Слава? — неуверенно прошептал он, и в широко распахнутых глазах промелькнула искра удивления. — Но этого не может быть, ведь прошли дни, — профессор замолчал, обессиленно покачнулся, но все же устоял на разбитых в кровь ногах.

— Для кого дни, для кого годы. Тсс! — Славка прижал палец к губам.

Глаза его смеялись, веселые чертики скакали, строя друг другу рожицы. Он качнул головой вперед, задрал брови.

Медведев проследил за его взглядом — и обмер, боясь вздохнуть. Впереди, соблазнительно покачивая бедрами, шла Галочка, живая и здоровая.

Грудь наполнилась сладким теплом. Профессор глубоко вздохнул, встряхнул головой. Сердце на мгновенье остановилось — и рванулось вскачь. Он дернулся к девушке. Чуть с места… и крепкие пальцы Вячеслава стиснули его плечо.

— Умирать больше не хочется? — ядовито поинтересовался тот и грустно добавил. — Все не так просто. В этом мире сгорели вы. Не будем мертвых поднимать из могил. Пока не будем!