Сергей Гатаулин: Вирус

Русса понял, что переубеждать Аме в настоящий момент бесполезно, но все же решил попробовать.

— А ты не думал, откуда появилось базовое для всего сущего правило, гласящее, что любое живое существо рано или поздно придет к овладению неограниченными способностями? — неожиданно спросил Русса.

— Это не правило, Русса. Это закон. Вот только мало какая цивилизация может дожить до того времени, когда это произойдет. Никто не может избавиться от ограничителя. Механизм настолько силен, что я никак не могу понять, как мы смогли перепрограммировать его в себе. — Аме, не желая предаваться теоретическим размышлениям, любую тему переводил в плоскость ее применения в пространстве Земли. — Можно, конечно, слегка подправить программку человеческого ограничителя, поменять направление энергетических потоков на противоположное, чтобы они сгорели в одно мгновение. Но тогда админ сразу поймет, чья это работа. Ведь все, что касается ограничителя, трижды проверяется. Если это случится, старый плазмоид постарается навсегда отлучить нас от игровых полей. А это смерть, — шептал он, удерживая свою температуру на одном уровне. — Мы поступим умнее: сыграем на их способности находить желаемое даже там, где его нет! — Аме хвастливо раздулся, едва сдерживаясь, чтобы не взорваться от переполняющей его гордости за свою сообразительность.

— А ты уверен, что мы действительно перепрограммировали ограничитель? Может быть, нам кто-то позволил это сделать? — энергично выплеснул информацию Русса. — Незначительные изменения как приз за усердие. Переход на следующий уровень.

— Ты думаешь, мы играем по чужим правилам? — засмеялся Аме. — Аргументы?

— Если мы смогли пусть и незначительно, но все же изменить ограничитель, отчего не предположить, что уже имеются или в ближайшее время появятся существа, способные полностью контролировать его работу? Кто-то создал его! — уверенно заявил Русса. — Кто-то сможет им управлять. Не мог же такой мощный механизм возникнуть сам собой! И создатель его вполне может появиться на игровой площадке. Я не намерен участвовать в твоих подтасовках! — выкрикнул Русса.

— Теперь я вижу, что ты действительно регрессируешь до уровня своих подопечных. Сначала — жалость к тем, кто рано или поздно должен умереть. Сейчас — вера в мифическое существо без ограничителя.

— Мне все-таки кажется, что они достойны жизни. Может, даже больше, чем мы, — тихо, едва ощутимо вспенился Русса, тоскливо пульсируя, теряя четкость энергетического кокона. — Они интереснее нас!

— Ладно, я к Ра — исправлять свои ошибки. Надеюсь, доступ нам еще не отключили! — с этой мыслью Аме вспыхнул и, сотрясая раскаленную почву, исчез.

Яркие вспышки молний, вспарывающие перегретую атмосферу планеты, разрядились в маленькое медное озерцо, впиваясь в задержавшегося на мгновение Русса. Взвыв от восторга, молодой гуорк исчез.

Еще не затухли до конца яркие вспышки молний, озарявшие атмосферу планеты, как на красном от раскаленной пыли небе появилась маленькая темная точка. Быстро приближаясь к месту, где секунду назад плескались молодые гуорки, точка превратилась в зернышко, затем — в широкую сияющую воронку. Множество молний, подсвечивающих пространство планеты Компа и устремивших свои сверкающие копья к провалу в пространстве, осветили одинокую фигуру человека. Это был Пугачев. Спокойно расправляя крепкие плечи, он появился на вершине многокилометровой, кажущейся бесконечной горы. Клубящиеся потоки раскаленного газа испуганно шарахнулись в стороны, избегая приближения к светящейся фигуре. Человек, гордо вскинув голову, притянул следующий разряд молний на себя, опоясался блистающим ореолом и громко закричал:

— Димыч, я на месте! Где ты бродишь?

Сузившаяся было воронка вновь расширилась. Из нее, пятясь и оглядываясь, вывалился оглушенный Потемкин, удивленно хлопая глазами.

— Никак не привыкну. Хочется кричать от восторга. Сумасшедшая красота!

— Знаешь, почему волки воют на луну? — засмеялся Вячеслав, глядя на друга.

— Завидуют человеку? — преодолевая волнение, улыбнулся Дмитрий. Мгновенно посерьезнев, он взмахнул руками и буквально на секунду задержал их над головой. — Они никогда не попадут на нее.

Сияющая дуга, проскочив между ладонями молодого человека, впитала в себя следующий разряд молний, побагровела и превратилась в маленькое черное солнце. Темная туча мгновенно накрыла раскаленные добела камни. Сияющий бездонной чернотой шар растянулся мыльным пузырем; задрожав, вытянулся в сторону соседней вершины и лопнул, орошая ее черным дождем.