Дуглас Адамс - Ресторан У конца вселенной

По кабине вдруг пополз низкий глухой голос.

— Я знаю, — сказал Марвин.

Форд повернулся к нему, забыв про кнопки, с которыми он все еще сражался, уже потеряв всякую надежду на победу.

— Не лезь, Марвин, — предупредил он. — Железякам в этот разговор лучше не вмешиваться.

— Я могу прочесть этот вопрос в линиях биоритмов его мозга, — заявил Марвин, — но мне не кажется, что вам будет интересно его узнать.

— Ты хочешь сказать, — спросил Артур, — что можешь читать мои мысли?

— Да, — сказал Марвин.

Артур был поражен.

— Ну и…

— Меня удивляет, как мало их нужно для твоей нормальной жизнедеятельности.

— А, — сказал Артур. — Это оскорбление?

— Да, — ответил Марвин.

— Не обращай на него внимания, — сказал Зафод. — Он выпендривается.

— Выпендриваюсь? — Марвин изобразил что-то вроде пародии на крайнее удивление. — К чему мне выпендриваться? Жизнь и так достаточно тяжела, чтобы тратить на это время.

— Марвин, — сказала Триллиан тем нежным, добрым голосом, которым только она могла говорить с этим убогим созданием, — если ты все это время знал вопрос, почему ты нам не сказал?

Марвин снова изобразил пародию на изумление, и повернулся к ней.

— А вы не просили, — сказал он.

— Хорошо, железная голова, теперь мы тебя.

В этот момент корабль вдруг перестал раскачиваться и трястись, звук двигателя стал тише и гораздо ровнее.

— Форд, — сказал Зафод, — тебе что, удалось разобраться с управлением?

— Нет, — ответил Форд. — Я просто перестал с ним разбираться. Я так думаю, что нам придется лететь с этим кораблем, и постараться унести с него ноги при первой возможности.

— Точно, — сказал Зафод.

— Я же говорил, что вам будет неинтересно, — заметил Марвин, скорчился в углу и отключился.

— Проблема только в том, — добавил Форд, — что меня беспокоят показания единственного прибора на этом корабле, на котором я хоть что-то могу разобрать. Если это то, чем он мне кажется, и если он показывает то, что, как мне кажется, он показывает, то мы уже залетели слишком далеко в прошлое. Может быть, уже на два миллиона лет до нашего времени.

Зафод пожал плечами.

— Время — просто красивое слово, — сказал он.

— Интересно, а чей все-таки это корабль? — спросил Артур.

— Мой, — ответил Зафод.

— Нет. На самом деле чей?

— На самом деле мой, — настаивал Зафод. — Смотри: собственность кража, верно? Значит, кража — собственность. Следовательно, корабль мой, правильно?

— Скажи это кораблю, — сказал Артур.

Зафод вразвалочку подошел к пульту.

— Эй, корабль, — начал он, и стукнул по пульту кулаком, — с тобой говорит твой новый хозяин…

Продолжить он не смог. Одновременно произошло сразу несколько вещей.

Корабль вывалился из режима путешествия во времени, и появился в обычном пространстве.

Зажглись все индикаторы на пульте, выключенные на время путешествия во времени.

Главный обзорный экран над пультом тоже зажегся, и на нем появились звезды, и одна очень большая звезда прямо по курсу.

Однако ни одна из этих вещей не была причиной того, что Зафод в этот самый момент вдруг полетел в дальний угол кабины вместе со всеми остальными.

Причиной тому был громодобный звук, внезапно вырвавшийся из колонок по бокам обзорного экрана.

На поверхности выжженной солнцем красной планеты Какрафун, в самом центре огромной Рудлитской пустыни, звукооператоры проверяли усилительные системы.

Следует сразу объяснить, что это усилительные системы были в центре пустыни, а не звукооператоры. Звукооператоры спокойно работали, чувствуя себя в полной безопасности на гигантском космическом микшерском пульте, который висел на орбите примерно в шестистах километров над планетой, и звук они пробовали оттуда. Никто в радиусе пяти километров от колонок не выжил бы во время настройки.

Если бы Артур Дент находился в радиусе пяти километров от колонок, ему в голову, возможно, пришла бы радостная мысль, что они формой и размерами очень напоминают Манхэттен. Нейтронные динамики громоздились один на другой, заслоняя небо, а под ними низко урчали плутониевые реакторы, и сейсмоусилители.

Еще ниже, под землей, в бетонном бункере, находились инструменты, на которых музыканты будут играть со своего корабля: концертный фотонный сигитар, бас-детонатор, и ударная установка «Мегатрах».

Шуму хватит на всех.

На борту гигантского корабля царила деловая неразбериха. Корабль Жармрака Дезиато казался с ним рядом песчинкой. Оплакиваемый лидер группы прибыл, и сейчас его везли на встречу с медиумом, который будет преобразовывать его спиритические позывы в пассажи сигитара.