Елизавета Манова - Легион

Меня обворовали. Все было ничего, пока был бой. Нелепый бой, бездарный бой - но бой.

Мне надо уходить, подумала она. Есть Алек - и я не хочу в него стрелять. И есть Альд... Вот дурачок, подумала она, зачем он все это распутал? Нет, это хорошо, что он распутал, я не из тех, кем можно так играть. Я им еще припомню. Она подумала, как это им припомнит, и покачала головой. Нет выхода, подумала она, мы - мертвецы, мы - копии, но ничего, подумала она, я - неплохая копия. Не знаю, как там было на Земле, но, кажется, ей очень повезло, когда меня убили.

Она подходила к Казарме одна, усталая женщина с тихим лицом, и створки огромных ворот ожидали ее. Последняя из живых входила в обширный проем, и двери Казармы сошлись за ее спиной.

А вечером мы сидели втроем, другая жизнь, подумала она, какая же я действительно я - та, что в бою, или та, что теперь?

- Я все время тебя видел, - сказал Алек, и она улыбнулась ему.

- А я вот думаю, - сказал Альд. - Этот бой... что-то тут не так.

- Дурацкий бой, - сказал Алек. - Крутят одно, как киношку.

И опять они молчали втроем, Алек видел спокойный лоб и морщинки у тихих глаз, Альд - бестрепетный взгляд и огонь непреклонной воли, прожигающий ложный покой, а Инта вовсе не видела их - Алека, которого, кажется, любит, и Альда, которому просто верит; не люди, а три боевых единицы, и надо подумать на что мы годны.

- Группа прорыва, - сказала она себе. - Прорыв, - сказала она вслух.

- Куда? - сказал ей Альд. - Это или бред или модель.

- Куда-нибудь, - сказала она. - Мы уже отошли от нормы. Значит, завтра... или скоро - первая цепь.

- Прочистка мозгов? - спросил с усмешечкой Альд. - И куда будем рваться: вверх, вниз, через стенку? Спятишь с вами, ребята! Вы что, не понимаете, что это моделируемая, а не действительная реальность?

Инта глядела на него. Ну-ну, еще...

- Не знаю, зачем моделируют наше сознание, но что это модель, я уверен. И что все прочее, - он обвел взглядом Простор, кивнул за плечо, обман, я тоже уверен. Как может смоделированное сознание выйти из модели, частью которой оно является?

- Погоди, Альд, - сказала она, - пожалей наше беспамятство. Я не очень понимаю, о чем ты говоришь, но я понимаю одно: мы слишком хорошо... повторены для такой дурацкой игры. Зачем?

- А иначе она потеряет смысл. Только мы в ней что-то можем. Единственное разнообразие: куда нас воткнут. И бой каждый раз немножко другой.

- Тогда почему же нас не выключить сразу? Отыграли свое - и выключить.

- Сотремся, - сказал Алек. - Если хоть чуть-чуть собой не побыть, сотрешься к чертовой матери.

- Ну, хорошо, - сказала она. - Но если наша... особенность так важна, значит, что-то должно ее защищать. Ведь даже при переходе мы забываем все - но не себя, так?

- Так, - медленно ответил Альд.

- А когда нас выключат, мы ведь тоже ничего из себя не теряем?

- Но... - начал было он.

- Погоди, Альд! Ты сохранил память, а мы нет, но у нас есть... - она поглядела на Алека, и тот сначала кивнул, а потом развел руками, потому что где здесь найдешь слова? - Ну, неважно, как это назвать. И это мне говорит: не может быть, чтобы наша игра... чтобы это была единственная игра. Понимаешь, пока я верила в бой... ну, он мог быть единственным. Единственное существование, единственная смерть. А так...

- Что?

- Погоди, Альд, - снова сказала она. Было очень трудно находить слова, и все-таки они были, и она даже удивилась, что помнит так много слов, и что за этими словами есть смысл, и когда она говорит, он словно бы прорастает сам по себе. - Зачем нас отключают? Если Игра не прерывается, нас незачем отключать. Пусть мы будем думать, что спим. Или просто: лег а потом утрой и бой. Так? А тут четко: отключают. И появляемся не у себя, а уже в степи. Зачем?

- Не знаю, - сказал Альд. - Не думал.

- А если в это время просто другая Игра? И мы в нее тоже играем только по-другому.

- Ну и что?

- Просто я думаю: другая Игра. А если мы в нее перейдем - какие есть - ее правила... они будут для нас обязательны?

- Черт его знает, - сказал Алек.

- А если мы просто исчезнем - и тут и там?

- Я уже умер, - ответил Альд спокойно, - и радости в посмертном существовании не нахожу. А вы с Алеком?

Она улыбнулась. Очень спокойно улыбнулась, словно речь о пустяках.

- У нас нет выбора. Завтра или очень скоро нас опять загонят в первую цепь.

- К черту! - сказал Алек. - Я - за. Сдохнем - так сдохнем, оно честней.

Инта свернула в зияющий зев коридора, и они послушно свернули за ней.

Наш командир, подумал Альд. Мне по плечо, Алеку по грудь - а все равно командир.