Дмитрий Мансуров: Странные фантазии - 2 (рассказы)

- Ух, ты! - восхитились пожарные, уловив некоторые тонкости и навороты бурной речи врачей.

- Ребятки! - подал голос озадаченный профессор. - Не стоит так заслушиваться, а то уши в трубочку свернутся! Принесите лучше лестницу, а то мы попадем к врачам, а они теперь, кроме хирургии, ничего делать не будут. И то, одно начало проведут...

- Что? - не поняли пожарные, обычный текст после той смеси звучал, как иностранный.

- Лестницу сюда! - рявкнул профессор, добавив несколько слов из лексикона врачей. Одно из двух: либо он хорошо запоминает чужие выражения, либо сам когда - то был врачом.

- А-а-а!!! - мигом сообразили пожарные, заулыбались зачем-то и побежали за требуемым предметом.

Я находился к дыре ближе профессора, значит, и падать мне придется гораздо раньше, и, кстати, очень скоро, а ой как не хочется! За что бы такое ухватиться? В кабинете все соприкасается с полом, а скакать от одного предмета к другому, словно обезьяна и думать при этом: успеешь проскочить, или нет, прежде чем предмет упадет на главврача и его команду, никак не тянет. Я посмотрел вверх. Хм. Как же я раньше не подумал? Люстра. Большая и прочная. И я в роли лишнего плафона. Почему бы и нет?

Я присел, подпрыгнул, ухватился за украшения и повис, раскачиваясь из стороны в сторону. Люстра чем-то щелкнула, но выдержала. Зато стол от толчка проломил похудевший пол, рухнул вниз, тяжело плюхнулся, пена взорвалась фонтаном брызг, обдав ко всему прочему и любопытную физиономию, заглянувшую посмотреть, с чего это врачам понадобилось ковыряться в пене, и не помочь ли им в этом странном занятии? Испуганная физиономия с воплями юркнула обратно, зато врачи совершенно озверели, но ничего нового уже не сказали.

Кажется, нашли своего командира.

Пожарные втаскивали в кабинет длинную лестницу.

- На окно! Ставь на окно! - рычал бригадир. - Давай быстрее, огонь тебе в ботинок!

Край лестницы упал на подоконник. Прямо под ним отломился кусок пола. Бригадир посмотрел на то, как я качаюсь под потолком, улыбнулся (посмотрел бы я, как бы он улыбался, если бы висел здесь вместо меня), перевел взгляд на профессора, сидевшего рядом с черепом доисторического животного под дивным названием, которое никогда не запомнится ни одному нормальному человеку, снова улыбнулся, вызвав во мне дополнительный приступ ярости, посмотрел на увеличивающуюся дыру и сказал:

- Прошу! Профессор, Вы первый, люстра пока повисит!

Профессор осторожно шевельнулся, шкаф чуть качнуло, полы лишь проскрипели. Вероятно, в этой части кабинета процесс растворения был не таким быстрым. К удивлению пожарных, профессор слез со шкафа на второй лабораторный стол, шагнул к крышке емкости, дотянулся и до самой емкости, закрыл ее, подхватил, и только тогда резво прыгнул на лестницу.

КРАК!!!

Огромная часть пола вместе с подставкой для емкости, столом, стулом и шкафом переместилась по уже знакомой траектории, перемешалась с пеной и приняла и вовсе невообразимый вид. Профессор ухватился за лестницу правой рукой, левой аккуратно положил на лестницу емкость, взобрался сам, а потом уже двинулся к выходу. Рассвирепевший от такого глупого поведения пожарный выхватил емкость и прокричал:

- Профессор, вы, никак, рехнулись? Мы спасаем Вам жизнь, а вы всякую ерунду хватаете! Нельзя, что ли, нахимичить этой гадости потом, в мирной безопасной обстановке?

Профессор побледнел и шепотом ответил:

- Пена от этой ерунды проделал тот фокус за моей спиной, а жидкость в тысячи раз опаснее. Ее только стекло и держит!

Бригадир побледнел куда сильнее профессора и растерял силы в один миг. Многочисленная толпа зевак мигом разбежалась собирать вещички и сматываться отсюда, пока не стало слишком поздно, не в силах видеть, как у бригадира задрожали руки и подкосились ноги. Профессор очутился на подоконнике, готовый в любой момент прыгнуть в окно. Зачем, он и сам не знал, но инстинкт самосохранения не считал прыжок с высоты в сорок шесть метров опаснее встречи с пролитой жидкостью.

Я по-прежнему раскачивался на люстре, когда произошли некоторые изменения. Дело в том, что крюк, на котором висела люстра, не менялся на протяжении столетий, металл же имеет такое вредное свойство окисления. Проще говоря, он проржавел насквозь. Поэтому, пока я раскачивался, люстра расшатала часть крюка, значительно уменьшив его прочность. Из-за этого он и сломался. Я вдруг увидел, что лестница под ногами стала значительно ближе, а на голову посыпалась пыль веков. С легким треском лопнули провода, люстра зазвенела и вместе со мной продолжила падение. Умудрившись без особых повреждений попасть в дырку между ступеньками, я повис под лестницей, все еще держась за люстру, которая была слишком широкой для того, что бы нырнуть вслед за мной. Не сказал бы, что возражаю. Внизу теперь сломать шею - дело пустяковое, так что никто туда в здравом уме стремиться не будет. Но у профессора появилась новая преграда по пути к нормальным полам.