Жан Мариньи - Дракула и вампиры

Торжество рационального мышления в век Просвещения победило вампира, но не смогло изгнать его из нашего воображения. Напротив, романтическое движение, восставшее против материалистического позитивизма, испытывает ностальгию по волшебному и захватывающему прошлому. Вскоре романтики "реанимировали" вампира. В 1748 г. в Германии некто Оссенфельдер посвятил ему короткую поэму, возвратив его таким образом в общественное бытие посредством литературы.

После многочисленных споров в начале XVIII в. о существовании вампиров ученые, философы и служители церкви именем логики и здравого смысла осудили это суеверие.

IV глава

ПРОБУЖДЕНИЕ ВАМПИРА

Роман Брема Стокера, чистейший продукт викторианской эпохи, создал настоящий современный миф, в котором оживает, хотя и сильно измененный временем, легендарный прообраз. Нужно подчеркнуть, что Дракула не возник внезапно в воображении одного человека, его появление спровоцировала литература, что было своеобразным итогом ее развития, обозначившим конец века Просвещения.

Победа рационального мышления

Индустриальная революция второй половины XVIII в. изменила облик Европы и породила новый мир, где не осталось места для ведьм, демонов и привидений. Вампир, пришедший к нам из самых древних времен, - создание коллективного европейского воображения. Объединив в себе древние страхи, он появился на заре века Просвещения в деревенской Европе, населенной суеверными крестьянами.

Разобранный по косточкам и даже высмеянный энциклопедиях XVIII в., вампир уже давно должен был исчезнуть, стать музейным экспонатом. И действительно, со второй половины XVIII в. газеты уже мало пишут о вампирах, они поглощены другими чудесами науки и техники.

В начале XIX в. в газетах время от времени упоминаются венгерские или сербские деревни, где

до сих пор раскапывают могилы в поисках вампиров. Но это уже не так интересует читателей, в жизнь которых ворвались металлургия, железные дороги, газовое освещение.

Индустриальная революция преобразила облик Европы, в Великобритании, Франции и Германии зарождалось общество нового типа, и в нем больше не было места ни для верований и суеверий прошлого, ни для мечты. Торжествует позитивизм, новая буржуазия вырабатывает новую идеологию, провозглашающую главными ценностями жизни деловую выгоду, уважение к иерархиям и религии. Все это становится подлинным оплотом социального порядка. Во второй половине XIX в. викторианская Англия успешнее всего воплотила в жизнь эти социально-культурные принципы, согласно которым все, что нарушает установленные приличия и ценности, подлежит запрету и жестоко наказывается. И тем не менее именно в Англии появляется Дракула Брема Стокера.

Романтизм и возобновление вампиризма

В конце XVIII в. романтизм может рассматриваться как попытка своеобразного отпора позитивизму эпохи Просвещения и индустриальной революции. Романтики, участники движения Бури и натиска (Sturm und Drang) в Германии и авторы "готического" романа в Англии, восстают против рационализма и материализма, провозглашают главенство чувства и страсти над холодной и безличной логикой и утверждают приоритет личности перед обществом. И, наконец, они выражают ностальгию по временам, когда верили в чудеса и черпали вдохновение в античности и средневековье, а не в реальной действительности.

Английские романтики второго поколения, с начала XIX в., проявляют живой интерес ко всему сверхъестественному. Именно в их поэмах вновь ожил вампир. Конечно, чаще всего это аллегорический вампиризм, который, по примеру великих немцев Бюргера с его Леонорой (1773) и Гете с Коринфской невестой (1797), придает смерти облик девушки или юноши, вернувшихся с того света. А потому объятия их смертельны.

Итак, вампиризм становится у романтиков излюбленной метафорой смертельной страсти. Это первое отклонение от мифа, так как живые мертвецы, описанные Доном Кальме, вовсе не являлись соблазнителями, никакого сексуального подтекста в традиционных поверьях о вампирах не было. Навеяные античными легендами или средневековыми балладами, соблазнители-вампиры романтической поэзии, такие, как Джеральдина из Кристабель Колриджа (1816), Беспощадная Прекрасная Дама (1818) Ламия Китса уже являются образами женщины-вамп. И не столь важно для их создателей, пьют они кровь своих жертв или нет: главное, они приносят смерть одновременно с наслаждением, а "жертвы" при этом безропотно принимают свою участь. Между вампиром и его жертвой возникает новая связь садо-мазохистского характера.