Эрнест Маринин - Тете плохо, выезжай !

Так он и заснул, улыбаясь слегка тому, что он молодец, хотя и простой малограмотный знахарь со степенью...

В пятом часу прибежала Ольга прямо с мануфактуры, не заходя домой. Саврасов отложил топор и распрямился.

- Здорово, сестрица! - сказал он, старательно напирая на "о".

- Здравствуй, Толик! - засмущалась Ольга. Отвыкла все-таки. Столько лет вместе, выросли в одной семье, тетю Глашу маманей звали (хоть ни ему, ни ей даже и не родня она - в войну взяла сирот), да и потом, когда взрослыми стали, связь не теряли, а все же смущается. Смешная. Как будто профессорское звание и вправду занесло названного брата, в заоблачные выси. Господи, когда же отучится наш народ от слепого чинопочитания!.. А может, права она? Может, и я в самом деле так отдалился? Да нет, ерунда. Вот и тетка заметила, смеется.

- Что это ты, Олюшка? Глянь, зарделась как - чисто невеста!

- Да ну вас! - в сердцах крикнула Ольга, рукой махнула и сама рассмеялась. - Ну, отвыкла малость, вот и смущаюсь. Да и не смущаюсь вовсе, просто рада! Ой, маманюшка, а ты что ж это вскочила? Докторша лежать велела, покой тебе нужен!

- Да что мне докторша-то? Вишь, придворный лекарь мой прибыл, он лучше знает, что мне нужно - покой ли, беспокойство или еще что. Да и за ним приглядеть надо, чтоб ногу себе не оттяпал, по сучкам тюкаючи. Чай, как профессором заделался, так вовсе дрова колоть разучился, ему, небось, доценты да ассистенты колют. А как сам ради гимнастики порубить дровишек удумает, так ему топор медсестрица-блондиночка подает, в намордничке белом, верно, Анатоль Максимыч?..

Ольга - вся удивление: рот распахнула что твои ворота, глазищи и того шире, руками разводит, плечами пожимает.

- Ну Толик, ну чудодей! Мигом излечил! Да ведь она уж и ехидничать начала, маманюшка наша! Примета верная, теперь десять лет здоровая будет! Слушай, ты б и надо мной пошептал, а то больно часто сердце заходиться стало...

- Олюшка, - запела Глафира Алексеевна, - да оно у тебя с пятнадцати годков заходится, ну каждый просто раз заходится, как мужика ближе ста метров завидишь!

Но Ольга на шутку не отозвалась. Саврасов взглянул на нее внимательно, нахмурился.

- Да, Оленька, вижу. Послушаю тебя вечерком. Часам к восьми приходи. И Марьяшу захвати. Давно я ее не видел, надо бы поглядеть уж.

Ольга, подхватив авоську с батонами, пакетами и банкой салаки в томате, убежала за калитку. Саврасов поднял топор, выбрал из груды чурбачок посимпатичней, начал умащивать стоймя на колоде. Тетка привстала.

- Как ставишь, профессор?! Погляди, другой же стороной нужно...

Со звоном летели в стороны поленья, снова и снова поднимался топор и, ускоряясь, падал, росла горка дров...

Его отвлек посторонний звук. Он выпрямился, утирая пот со лба, и посмотрел в сторону улицы. В распахнутой калитке стояла, замерев на мгновение, незнакомая женщина - среднего роста, худощавая, волосы черные, гладкие. Светлый плащ, кофейная сумка. Поглядела на него с недоумением, сдвинула брови, решительно пошла к крыльцу. Простучала твердыми каблучками по дорожке, по ступенькам крыльца, потянулась к ручке двери.

- А вы к кому? - спросил Саврасов.

- К больной. Я - районный врач.

- А больной там нет.

- То есть как нет? Что, неужели "скорая"?.. - На ее лице появилась искренняя тревога. - Надо же было мне сразу сообщить, она ведь нетранспортабельна!

- Да вы успокойтесь, - Саврасов улыбнулся. Ему как-то вдруг понравилась эта женщина - тревога сразу изменила ее лицо, на мгновение сквозь профессиональную строгость и деловитость проглянуло совсем детское волнение. - Не волнуйтесь, она где-то здесь, у дома.

- Да как же вы... Кто разрешил? Она тяжелая, ей нужен покой!

- Это я разрешил, коллега...

- Коллега? Вы что, тоже врач? А почему я вас не знаю?

Саврасов понял, что пора представиться по-настоящему. Перечислил свои титулы, объяснил, что больная ему приходится; близкой родственницей, что он пользует ее достаточно давно, а потому счел возможным отменить постельный режим, тем более что в состоянии больной произошли изменения к лучшему благодаря своевременным мерам лечения. Однако докторшу его титулы не успокоили, более того, почему-то настроили враждебно.

- Простите, - протянула она, - уж не тот ли вы доктор Саврасов, о котором была статья в "Медицинской газете"? С год тому назад.

- Вы имеете в виду статью "Знахарство в степени"? Тот самый, Знахарь и шарлатан. Только, осмелюсь сообщить, высокочтимый автор статьи своих безнадежных больных выписывает из клиники, чтоб не портили благополучную статистику, а ваш покорный слуга и иже с ним их принимают и лечат! И спасаем многих! Кого не успел угробить высокочтимый... - Он помрачнел и вздохнул: - Впрочем, что я на вас напустился. И посерьезнее спецы на всякий случай опасаются, коллега...