Игорь Пронин - Наполеон. Путь к славе

— Бежать?! — Богарне вскочила. — А как же я?

— А на тебя ему наплевать, будто ты не понимаешь. Но не волнуйся, его не отпустят. И я никак не могу решить: плохо это или, напротив, хорошо… — Колиньи задумался на минуту, потом бросил недоеденное яблоко обратно в вазу. — Так или иначе, передавай мне через моего человека все, любые мелочи. И сама расспрашивай его, работай!

— Будто мне платят за эту работу! — фыркнула Богарне.

— Не платят? А кто помог тебе стать любовницей Барраса, ты забыла? Да каждая женщина в Париже скажет, что это — очень щедрая плата. Этот развратник только для государственных дел скуп, а уж тебе досталось от него немало, взять хоть этот дом. Поэтому делай, что тебе говорят. Докладывай обо всем. — Колиньи надел шляпу. — Прощай, мне пора исчезнуть.

Впрочем, прятаться Колиньи не собирался — на приеме у Богарне он присутствовал вполне официально, в качестве отставного военного, прославившегося удачными действиями против мятежников в Вандее. Спустившись в зал, он раскланялся с несколькими знакомыми, а у дверей задержался, сделав незаметный знак пышногрудой брюнетке. Минуту спустя та оставила окружавших ее молодых людей и подошла к Колиньи.

— Есть что-то интересное, Джина?

— Нет, — брезгливо поморщилась она. — Болтают о всякой чуши, бахвалятся своими подвигами при расстреле черни в предместьях. И врут эти французы так, что любой итальянец покраснел бы.

Графиня Джина Бочетти совсем недавно прибыла в Париж из Италии. На родине некоторые знали ее под другими именами.

— Слушай всё, — наставительно сказал явно неравнодушный к ней Колиньи. — Возможно, кто-то из этих офицеров скоро возглавит целую армию. Во Франции теперь это обычное дело — стать генералом раньше, чем отрастут усы. Кролик у Богарне. Сойдись с ней поближе и присматривай на расстоянии.

— Как прикажете, — кивнула Бочетти. — Кстати, когда я получу ту сумму, которую просила на расходы?

— На расходы? — Колиньи вскинул брови. — Вот как ты это называешь? Что ж, мне, пожалуй, по душе. Я пришлю человека с деньгами вечером.

— Вот это мне в вас нравится, Колиньи: вы не откладываете дела на завтра! — Бочетти звонко рассмеялась, показав ровные острые зубки. — Но почему бы вам не зайти вечером самому?

— Лучше будет, если вечером у вас окажется кто-нибудь из интересных для меня людей. — Колиньи усмехнулся, глядя ей в глаза. — Дело прежде всего, Джина. Ну, если тебе больше нечего мне сказать…

— Говорят, что в Париже сейчас живет некто Наполеон, или Наполеоне, не разобрала. Какой-то известный несколько лет назад генерал, теперь голодает и чуть ли не побирается в поисках места. — Бочетти наморщила лоб, припоминая. — Кажется, артиллерист.

— Есть такой, — безразлично кивнул Колиньи. — Но его звездный час прошел, он не сумел схватить за хвост удачу. Впрочем, я учту, что он в Париже, такой может однажды и пригодиться — униженный, злой, жаждущий вернуться к славе. Я ухожу, Джина. Если сможешь сблизиться с Богарне, следи, чтобы эта дура не потеряла кролика. И смотри, не влюбись в нее сама!

Колиньи поклонился и покинул прием, скрывшись в неспокойной парижской ночи.

Утром, за завтраком, Штольц хранил молчание. Александр не задавал вопросов, как и было приказано, и ждал, что шеф скажет что-нибудь сам. Наконец, напившись кофию, Карл Иванович ласково посмотрел на секретаря и произнес:

— А что, голуба душа, понравилась тебе Мари или так себе девка?

— Мари? — Остужев не был готов к такому вопросу. — Ну, она… Молоденькая очень. Да и рассмотрел я ее не особенно хорошо.

— Рыженьких не любишь? — Штольц потянулся. — Ну, твое дело. Да, молоденькая, ты тут особо-то не заглядывайся. Но сегодня молоденькая, знаешь ли, а завтра уже и в самый раз. Впрочем, я не об этом. Ты понравился Дюпону.

— Вот как? — Остужев теперь и вовсе не знал, что отвечать. — И чем же?

— А вот это ему лучше знать. Он ведь человек непростой и в людях разбирается получше даже меня. Ты ему понравился, просит по окончании нашей миссии оставить тебя во Франции. У него тут людей не хватает. Сам понимаешь: революция, террор, тут как бы самая передовая линия. Опасно здесь, Саша. И когда придется решать, подумай хорошо, ты в семье один сын.

— Да вроде бы мы и так не в безопасности, — осторожно заметил Александр.

— Не в безопасности, в опасности мы, — согласился Штольц. — В любой момент могут прихлопнуть нас, как комаров. Только то и спасает, что за нас Дюпон мстить будет, вот враги и сидят, выжидают. Потому что главное дело в Париже мы уже сделали, остановили бегство Барраса. Дюпон поставил на него, верно это или нет — ему виднее.