Айзек Азимов - Второй Фонд

— Вот именно! Именно это я тоже хочу сделать. Вот поэтому я не сделаю этого. Послушай, Антор, и постарайся понять. Ты играешь… мы оба играем с чем-то, с чем бороться выше нашей власти. Если у человека есть здравый смысл, он понимает это, как ни донкихотствуй.

Пятьдесят лет мы знаем, что Второй Фонд — настоящий потомок и ученик математики Селдона. Это значит, и ты это тоже знаешь, что в Галактике не происходит ничего, что не играет роли в их вычислениях. Для нас вся жизнь — это серия случаев, встреча с которыми — импровизация. Для них вся жизнь — вероятность, которая должна быть вычислена заранее.

Но у них есть слабое место. Они работают со статистикой, а только массовое действие человечества точно неизбежно. Поэтому, какую роль играю я, как индивидуум, в предвиденном ходе истории, я не знаю. Возможно, у меня нет определенной роли, так как План оставляет индивидуумам неопределенность и свободную волю. Но я важен, и они — они, ты понимаешь — могут, по крайней мере, вычислить мою возможную реакцию. Поэтому я не доверяю своим порывам, своим желаниям, своим вероятным реакциям.

Я, пожалуй, преподнесу им не вероятную реакцию. Я останусь здесь, несмотря на то, что я отчаянно жажду уехать. Нет! Потому что я отчаянно жажду уехать.

Молодой человек мрачно улыбнулся:

— Вы не знаете свой разум настолько хорошо, насколько они могут его знать. Представьте, что, изучив вас, они могли рассчитывать на то, что, вы думаете, только думаете, является невероятной реакцией — просто заранее зная, какой будет линия ваших рассуждений.

— В таком случае, выхода нет. Ибо, если я последую рассуждениям, которые ты только что упомянул, и поеду на Трантор, они это тоже могут предвидеть. Это бесконечный цикл двойного-двойного-двойного надувательства. Неважно, как далеко я последую этому циклу. Я могу либо остаться, либо ехать. Сложный трюк с заманиванием моей дочери в другую половину Галактики не может означать, что мне нужно оставаться там, где я есть. Ведь я бы ойределенно остался, если бы они ничего не делали. Это могло быть сделано, только чтобы заставить меня уехать, и поэтому я остаюсь.

И кроме того, Антор, не все несет дыхание Второго Фонда, не все события являются марионеточными. Возможно, они не имели отношения к отъезду Аркадии, и возможно, она будет на Транторе в безопасности, в то время как остальные из нас мертвы.

— Нет, — резко сказал Антор, — теперь вы на ложном пути.

— У тебя есть другое объяснение?

— Есть, если вы послушаете.

— О, продолжай. У меня хватит терпения.

— Хорошо, тогда… насколько хорошо вы знаете свою дочь?

— Насколько хорошо может один индивидуум знать другого? Очевидно, мои знания неадекватны.

— Исходя из этого, и мои тоже, возможно, даже более того, но, по крайней мере, я видел ее свежим взглядом. Пункт первый: она дикий маленький романтик, единственный ребенок ученого-затворника, выросший в нереальном мире видео и приключений из книжных фильмов. Она живет в странной, созданной ею самой фантазии шпионства и интриги. Пункт второй: она умна, во всяком случае, достаточно умна, чтобы перехитрить нас. Она тщательно спланировала все, чтобы подслушать нашу первую встречу, и добилась успеха. Она тщательно спланировала поездку на Калган с Манном и добилась этого. Пункт третий: у нее есть сверхъестественное почитание ее бабушки, вашей матери, которая нанесла поражение Мулу.

Думаю, до сих пор я был прав? Тогда хорошо. Теперь, в отличие от вас, я получил полный отчет от Лейтенанта Дирижа и, вдобавок, мои источники информации на Калгане достаточно совершенны, и все они проверены. Мы знаем, например, что Хомиру Манну на совещании с Правителем Калгана был запрещен вход во дворец Мула, и что этот отказ был неожиданно отменен после того, как Аркадия поговорила с Леди Каллией, очень хорошим другом Первого Гражданина.

Дарелл прервал:

— Но откуда вы знаете все это?

— Во-первых, Дириж допрашивал Манна, что составило часть полицейской компании по обнаружению Аркадии. Естественно, у нас есть полный протокол вопросов и ответов.

А возьмите саму Леди Каллию. Говорят, что Стеттин потерял к ней интерес, но слухи не подтверждаются фактами. Она не только остается незаменимой, не только способна переделать отказ правителя Манну в разрешение, но даже может открыто устроить побег Аркадии. Ну да, десяток солдат вокруг закрытого дворца Стеттина дали показания, что видели их вместе в последний вечер. При всем этом она осталась безнаказанной. Это несмотря на тот факт, что Аркадий искали с видимым усердием.