Александр Марков: Мессия

Никто не управляет.

Что же и армии у вас нет. Ну там небольшой отряд для подавления волнений и охраны границ?

Зачем?

И верно, зачем? От кого вам защищаться? Вы ведь в мире и согласии живете?

Да.

Отлично.

На этот раз слова дались ему с трудом и когда он произнес их, то снова закашлялся, утер ладонью выступившую на губах пену. Для этого ему пришлось таки отпустить шест. Человек не удержался на ногах и сел. Вся его сила заключалась в этом шесте. Она подпитывала его. Что же с ним будет, если шесть отнять?

Где можно отдохнуть мне и моим людям?

В доме мест для всех не хватит. Можно в сарае. Там мягкая солома. На ней можно простыни постелить или одеяла. Будет удобно.

Отец подошел к человеку. Гнилью несло от его ноги, обмотанной чуть повыше колена грязной тряпкой, сильно пропитавшейся кровью и гноем. Они засохли, срослась с кожей и без длительного вымачивания тряпку и не оторвешь.

Отец присел рядом, помотал слегка головой, поцокал языком.

У вас гангрена.

Похоже, человек слышал это слово. Оно показалось ему очень страшным. Прежде он держался, а теперь весь съежился, попытался убрать обратно в сапог, высунувшиеся из дырок на носке почерневшие на кончиках пальцы с отслаивающимися, как чешуя, ногтями.

- И что дальше?

Рано то была пустяковой. Он получал и посильнее, но ее никто не обрабатывал, так наспех обмотали тряпками, вот она и воспалилась.

Будет немного больно.

- Хм, немного?

Он стискивал зубы, чтобы не закричать. Становилось понятно, что боль он испытывал всегда, и когда говорил, и особенно когда шел, потому что каждый шаг становился для него пыткой. Но у него не было выхода. Он проиграл битву и враги гнали его на север, как собаки, преследующие дикого зверя. Это действительно походило на охоту. Попадись он им в руки, то стрелой не отделался бы. С ним бы позабавились более изощренно. Палачи накопили немалый опыт и могли сохранять в человеке жизнь несколько дней, не переставая ни на минуту пытать его.

Отец провел ладонями по ноге. Над повязкой он задержался и стал делать ладонями круговые движения. Человек воспринял это поначалу с настороженностью, но, чувствуя, что боль его отпускает, расслабился.

Ты врач? - ему впервые за две недели было так хорошо.

Нет. Странно, что ты довел организм до такого состояния.

У меня не было времени заниматься раной.

Разве вы не умеете регенерироваться?

Нет, - но, похоже человек не понял, о чем его спрашивают. Теперь пришел его черед удивляться.

Да, тяжело вам жить.

Жить вообще - не легко, - вставил человек.

Я пойду посмотрю, что с остальными.

Сходи, посмотри. Обрати внимание вон на того, - и он показал на одного из своих людей. Грудь у него была обмотана тряпками. Сам он передвигаться не мог, его несли товарищи, взвалив на себя его руки, а его ноги волочились по земле и оставляли после себя извилистый след, как будто здесь проползли две очень тяжелых змеи. Он все время находился в забытьи, - Его "утренней звездой" ударили, - а когда он увидел, что отец его не понимает, пояснил, ну это такая круглая штука с железными шипами. Обычно она крепиться к древку цепью. Опасная скажу штука. Щит редко выдерживает ее удары. А у него, - и он опять кивнул в сторону раненного, - доспехи были хорошие. Очень хорошие. Из карарской стали. Основной удар они выдержали, но рана все равно получилась, скажу я тебе, не приведи господь. И не знаю, почему он еще жив.

Он воткнул штандарт в землю перед сараем.

Да, забыл тебя спросить, - вновь обратился он к отцу, тот уже начал осматривать остальных чужаков, - как называется это место.

Рай.

Просто и со вкусом. Не думал, что когда-нибудь попаду сюда. Мне скорее заказана дорога в другое место, а уж то, что я здесь хозяин буду... м-да, кто бы мог подумать...

Они оставили возле сарая двух человек. Те присели по обе стороны от двери и старались не смыкать глаз. Получалось это у них очень плохо. Периодически кто-то из них или оба сразу впадали в полубессознательное состояние, головы их клонились книзу, подбородки упирались в края панцирей, шейные позвонки начинали затекать и тогда они просыпались. При желании, нагнать на них сон, который не выпустит их, даже если гром начнет разрывать воздух возле их ушей, мог и ребенок.

Тимору надоело смотреть, как они мучаются. Он послал им легкий сон с приятными сновидениями. Из сарая доносился храп. Почти все храпели в унисон. Звук этот выбирался из под дверей, просачивался в щели. Иногда он прерывался вскриками. Кому-то снились кошмары.