Александр Марков - Отражение Улле

- Победа! - Орми поднял меч высоко над головой.

- Не может быть... - Эйле ревела, прижавшись к мохнатой, как ствол обросшей лишайником ели, ноге Белолобого. - Ведь это марбианин... он сильнее всех земных тварей. Как же мы...

- Вряд ли мы его убили, - вздохнул Орми. - Он, должно быть, снова, как в тот раз, переселился в запасное тело. И все-таки ему не удалось нас одолеть!

Он обошел мамонта кругом и посмотрел ему в глаза.

- Как ты тут оказался, Белолобый? Второй раз уже нас спасаешь!

- Пойдем с нами! - сказала Эйле косматому гиганту. - И будем вместе до конца. Мы не должны больше расставаться.

Тогда Белолобый подхватил хоботом сначала ее, потом Орми, посадил обоих себе на спину позади торчащего, как скала, выпуклого затылка и побежал на север. Двигался он легко и бесшумно. Даже пробираясь через бурелом, не трещал сучьями и, казалось, вовсе не замечал своей ноши.

- Есть еще под небом друзья у Имира! - воскликнул Орми, горделиво поглядывая с высоты на проплывающие внизу кусты и камни.

Эйле сказала:

- Пока есть жизнь, будет и помощь Имиру на земле. Все живое за нас.

- Ну, это ты маленько того...

- Ничего не того. Все живое... в той мере, в которой оно живо, должно помогать нам. Улле никому здесь не нужен.

Орми усмехнулся.

- Ты, Эйле, здорово все чуешь - и опасность, и друзей от врагов умеешь отличать. Но когда ты начинаешь рассуждать...

Ползучая живоглотка, притаившаяся высоко на сосне, распрямила напружиненный стебель и метнулась к людям. Она лишь чуть-чуть промахнулась, и цепкие кожистые листья скользнули по красноватому меху мамонта в локте от ноги Орми. Белолобый пробежал мимо, а коварный цветок тем временем снова сворачивался на сосновой коре, притворяясь причудливым сухим сучком.

- Вот! А это как тебе? - закричал насмерть перепуганный Орми. Видала? Все живое! Да будь они прокляты. У нас за горами они хоть по деревьям не лазают.

- Она вырвала клок шерсти у Белолобого, - пробормотала Эйле растерянно.

- Может, подавится. - Орми плюнул на землю. - Да нет, куда там. Эта травка что хоть переварит...

- И все равно, - сказала Эйле, - в каждом живом существе есть хоть что-то хорошее. Потому что все они созданы Имиром. И без него они просто не были бы живыми.

Они недолго ехали на спине Белолобого. Скоро мамонт замедлил шаг и стал забирать влево. Потом он и вовсе остановился и насторожил уши. Орми тоже прислушался. С запада, издалека, доносился глухой могучий рев. Его ни с чем нельзя было спутать. Орми вздохнул.

- Ясное дело. Мамонтово побоище. Кажется, Эйле, нам придется расстаться с нашим мохнатым другом. У него есть дела поважнее, чем катать нас на спине.

- Какое побоище?

- Время сейчас такое. Конец весны, начало лета. Мамонты бьются за самок. Это каждый год бывает со времени прихода Улле.

- А до прихода... этого не было?

- Кто ж его знает. Было, наверное.

- А почему за самок надо обязательно биться?

- Закон такой, - пожал плечами Орми. - Если на всех не хватает, надо, чтобы победил сильнейший. И у людей то же.

- И они погибают?

- А то как же. Придешь, бывало, ближе к осени на место побоища - так сразу два, а то и три или четыре трупа найдешь. Целое богатство. Кровохлебы из черепов с бивнями дома делали, мы, ядозубы, - вырезали ножи и наконечники. Мясо-то нам редко доставалось - туда целые стаи волков и медведей набегали прежде нас. А то и змееноги приползали. После них кто кости станет глодать, тут же и сдохнет в страшных муках.

Белолобый вытянул хобот и протяжно затрубил.

- Ну что ж, Белолобый, иди, если надо, - сказала Эйле. - Жизнь есть жизнь, все, что ты ни сделаешь, во славу Имира. А мы пойдем дальше пешком, и ты сможешь нас догнать, если захочешь.

Мамонт не двигался, и Эйле приказала:

- Ну, сними нас!

Белолобый спустил их на землю. Потом как бы нехотя побрел туда, откуда доносился боевой клич его сородичей.

- Победы тебе! - крикнула Эйле. - И возвращайся скорей!

Мамонт, как будто подбодренный ее словами, побежал прочь и исчез за деревьями.

- Ну, пойдем потихоньку, - сказал Орми. Но девочка продолжала стоять, и тогда он взял ее за руку. Она вздрогнула. И Орми тоже почувствовал что-то необычное и не мог найти слов, чтобы выразить это, и отпустил руку.

- Пойдем.

Эту ночь они провели на дереве - корявая сосна росла на вершине пригорка. Там все время дул ветерок, что было кстати: накануне вечером проснулись комары. Их первая атака всегда самая страшная.

- Всю зиму они копят злобу, - сказал Орми. - Поэтому самые лютые комары - те, что вылетают первыми. К концу лета станет полегче.