Артур Конан Дойл - Страна туманов

— Он услышал вас и благодарит. Прозрение постепенно приходит к нему. Со временем он обретет и большее знание. Он спрашивает, может ли прийти еще.

— Конечно! Конечно! — возопил Болсоувер. — У нас уже есть несколько подопечных, которые раз от разу становятся все более сведущими. Да благословит тебя Бог, дружище! Приходи, когда хочешь.

Лепет прекратился, а к присутствующим пришло сладостное чувство покоя и умиротворения. Тут раздался тоненький голосок Уи Ван: — Осталось еще много энергии. Тут Красное Облако. Если Папочка пожелает, он может что-нибудь показать.

— Красное Облако — индеец и тоже наш гид. Незаменим, когда нужно продемонстрировать какое-нибудь физическое действие. Ты здесь, Красное Облако?

Три громких стука, словно били молотком по дереву, раздались в тишине.

— Добрый вечер, Красное Облако!

Новый гость заговорил отрывистыми фразами, медленно и с трудом выговаривая слова.

— Здравствуй, вождь! Как здоровье скво? Детишек? Никак в вигваме новые лица?

— Они здесь в поисках истины, Красное Облако. Покажи им, что ты умеешь делать.

— Попробую. Подождите минутку. Буду стараться.

Вновь тягостное ожидание, а затем новые чудеса.

Во мраке появилось смутное мерцание, что-то вроде струйки светящегося дыма. Сначала она вилась от одной стены к другой, а затем закрутилась в центре комнаты. Постепенно струйка как бы сгущалась, превратившись наконец в яркий кружок размером с сигнальный фонарь. Он не отбрасывал света и потому особенно резко выделялся в темноте. Кружок подплыл к самому лицу Энид, и Мелоун мог его хорошо рассмотреть.

— Но его держит чья-то рука! — воскликнул он с вновь вспыхнувшим подозрением.

— Конечно. Это материализованная рука, — сказал Мейли. — Я тоже ясно вижу ее.

— Хотите, чтобы она коснулась вас, мистер Мелоун?

— Да, если можно.

Свет погас, и почти тут же Мелоун ощутил чье-то прикосновение. Он подставил свою ладонь и отчетливо почувствовал, как на нее легли три пальца — теплые, гладкие, средней величины. Мелоун сжал руку, и пальцы как бы растаяли в ней.

— Она исчезла, — задыхаясь от волнения, проговорил журналист. — Что поделаешь! У Красного Облака бывают такие промашки. Но его световые эффекты великолепны.

Тут же, как бы в подтверждение этих слов, началась еще более поразительная игра света. По комнате медленно поползли разной величины облачка и заплясали крошечные искорки, похожие на светлячков. Тогда же молодых людей обдал ледяной порыв ветра. Нельзя было приписать его обману чувств: у Энид даже сдуло на лоб прядь волос.

— Вы, наверное, ощутили порыв ветра? — спросил Мейли. — Некоторые из огоньков могут сойти за языки пламени. После этого Троица уже не покажется вам таким уж невозможным феноменом.

Бубен взмыл вверх; по светящемуся пятну было видно, как он описывал круги под потолком. Затем бубен опустился ниже и поочередно коснулся голов всех присутствующих. И, как бы успокоившись, с мелодичным звоном водворился на место.

— Почему бубен? Почему используется один только бубен? — спросил Мелоун.

— Удобен и компактен, — объяснил Мейли. — И всегда укажет звоном, где находится. А что вы еще можете предложить? Разве только музыкальную шкатулку.

— Наша шкатулка проделывает иногда удивительные вещи, — похвасталась миссис Болсоувер. — Ей ничего не стоит взмыть под самый потолок. А ведь она тяжеловата.

— Девять фунтов, — уточнил Болсоувер. — Однако, судя по всему, наше время подошло к концу. Не думаю, что мы сегодня еще что-нибудь высидим. Сеанс прошел неплохо, можно сказать, на хорошем среднем уровне. Перед тем как включить свет, надо немного обождать. Ну, что скажете, мистер Мелоун? Если вас обуревают сомнения, выкладывайте сразу. А то есть у вас, журналистов, одна неприятная черта: сначала ни гугу, только улыбки и рукопожатия, а потом дома вы расслабляетесь, еще раз прокручиваете все в голове и пишете, что мы жулики.

Кровь застучала в висках у Мелоуна, он провел рукой по пылающему лбу. — Не знаю, что и думать, — признался журналист, — но вечер произвел на меня сильное впечатление. Можно сказать, потряс. Кое-что я читал, но увидеть самому — совсем другое дело. Однако больше всего меня убеждают ваша искренность и душевное здоровье. В этом невозможно усомниться. — Неплохо. Вы делаете успехи, — сказал Болсоувер.

— Я пытаюсь понять, какие вопросы могут возникнуть у моих читателей, не присутствовавших на сеансе. Нужно постараться заранее ответить на них. Во-первых, все происходило как-то необычно, по-домашнему, что ли. О духах принято думать несколько иначе.