Осенние визиты

копии.

В здание они вошли молча. Вокзал был маленьким и грязным, построенным,

наверное, еще до войны. Возле единственной работавшей кассы стояло несколько

человек.

- Выпьем кофе, - решил двойник. - На втором этаже должен быть буфет. Помнишь?

- Нет.

- А вот я помню.

Никогда она не считала себя особенной. Старательной, упрямой, терпеливой - да.

Но ничего более. Вокруг всегда были девчонки умнее и талантливее, симпатичнее,

напористее, просто более контактные и веселые.

Каждому свое, наверное.

Наверное, где-то в глубине души Аня Корнилова все же думала, что судьба

приготовила ей какую-то особую цель в жизни. Не думать так нельзя. Но даже эта

мечта-надежда, даже она относилась не столько к ней, сколько к кому-то

другому, подлинно великому. Рядом с ним она будет нужна и полезна.

Из таких девушек получаются прекрасные жены гениев. Но вот только гениев

обычно не хватает на всех.

Этой ночью Аня Корнилова нашла свое служение.

- Мальчик скоро поправится, - сказал тот...та...то, что пришло. - Он будет

жить.

Анна кивнула. Она боялась говорить. Чудо могло исчезнуть, отвернуться от нее.

Она ничем не заслужила...

- Избрана ты, - сказала то, что пришло.

- Как мне звать тебя?

Аня на мгновение удивилась своим словам. Она ведь знала имя...

Губы того, кто пришел в ее теле, дрогнули:

- Зови меня Марией.

Это было хорошо. Правильно. Анна кивнула, не отрывая взгляда от ее лица. О,

она знает подлинное имя. Но если он хочет зваться именем своей матери - она

повинуется его воле.

И, возможно, ему предстоит родиться еще раз?

- Так много зла, - прошептала она. Совсем тихо, даже не жалуясь - просто

выплакиваясь. - Столько боли...

- Поверь, я знаю о боли все, - ответила Мария.

Они сидели друг напротив друга - две женщины в белых халатах. В глазах одной

был огонь... в глазах другой уже не осталось ничего.

- Позволь, я налью тебе чай, - сказала Анна. Найденный смысл жизни нуждался в

немедленной реализации.

- Будь проще, - сказала Мария.

Анна послушно кивнула, боком сдвигаясь к чайнику. Ей не хотелось отрывать глаз

от его лица.

- Я пришла не одна, - сказала Мария. - Ты слышишь, Аня?

Да, она слышала. Она даже догадывалась.

- Шестеро, - сказала Мария. - Запомни, не один, а шестеро. Они отрицают меня.

Они захотят убить меня. И многие станут помогать им, кто по злобе, кто по

корысти, кто ошибаясь.

Анна замотала головой. Нет... только не это. Только не это!

- К ним нет милосердия, - сказала Мария. Это было так просто и правильно, что

Анна лишь выдохнула облегченно. Нет милосердия. Нет прощения. Конечно!

Мария покачала головой.

- Нет, нет... Прощены будут все. Но лишь там. Вначале нам надо остановить их.

- Мы остановим, - сказала Анна.

- Да. Один из них уже рядом. Он пришел со своим земным братом. Он чувствует

меня, но и я чувствую его. Мальчик, которого мы спасли, его племянник.

Анна вздрогнула. Волна отвращения прошлась по всему телу.

- Он не в ответе за его грехи, - Мария знала все ее мысли. Это было так

сладостно и легко - когда за тебя решает тот, кто прав всегда. - Каждый

получит свое.

- Я пригожусь? - тихо спросила Анна.

- Да. Ты мне пригодишься.

9.

Владимир Романов заказал вторую кружку пива. "Гиннес" на голодный желудок был

резковат, но остальные сорта ему не нравились.

Рашид, похоже, сходил с ума. Владимиру был знаком тон, которым тот назначил

встречу. Два раза он устраивал для Хайретдинова услуги "Корректора", получая

свою плату - не деньгами, конечно, а информацией и услугами в тех сферах, где

просто деньги работали неохотно. Сейчас, через сутки после акции, Рашид явно

собирался дать новый заказ.

Это что, в привычку переходит?

Сам он только раз обращался к киллеру, которого знал под странным прозвищем.

Тот заказ стоил ему немало душевных мук - не так-то легко платить деньги, зная

что завтра они прольются кровью знакомого тебе человека. Однако тот случай был

крайний... и вполне возможно, что через пару дней клиент Корректора оплатил бы

его, Владимира, кровь.

Служить посредником было менее неприятно. Но не с такой же частотой!

Владимир отхлебнул черного пива. Покосился поверх невысоких деревянных

перегородок, делящих зал на кабинки, на вход.

Не спешит узбек. Свистнул ему, как мальчишке, и он прибежал на цырлах. А сам

не спешит...

Вначале он увидел телохранителя Хайретдинова. Самого, наверное, преданного из