Осенние визиты

Хочешь знать, как это было? Я засыпал. Проехала машина, я приоткрыл глаза.

Посмотрел в потолок. Понял, что не усну. Решил встать, и сесть за компьютер.

Он резко выдохнул, словно отсекая воспоминания.

- И оказался в коридоре. Голый и босой. И знающий, что теперь я - двойник. А

ты - настоящий... лежишь в постели. Открыл дверь в ванную, одел халат, прошел

на кухню и включил свет.

- Значит я поступил бы так?

- Ты так и поступил... - Визитер резко обернулся, подхватывая закипающий кофе.

- У меня не спросили разрешения, и ничего не потрудились объяснить. Я просто

знаю - нас шестеро. У всех, кроме меня, есть объяснения произошедшему, но что

в них правда, а что ложь - я не знаю.

На короткий миг Ярослав представил себя там, у плиты, в накинутом халате,

осознающим что он - лишь копия. И отпрянул, словно схватившись за раскаленный

металл.

- Извини, - прошептал он.

- Ты не причем. Пойми, мы уже разные. С каждой секундой нас разводит все

дальше и дальше. Через несколько лет мы станем... ну, как близнецы, долго

жившие вместе. Если, конечно, у нас будут эти годы.

- Что ты знаешь про остальных?

Визитер пожал плечами.

- Я их чувствую. Где они, и что могут сейчас делать. Это не телепатия, больше

похоже на догадку. Ты так чувствуешь Галину.

Это был словно удар под дых.

- Я не знаю, где она, - прошептал Ярослав.

- Брось. Ты представляешь. Она дома, в этой квартирке в микрорайонах. Одна. И

тоже не спит, читает своего любимого Дюрренмата.

- Чушь.

Визитер удивленно смотрел на него.

- Так ты не можешь ощутить других людей? Что они делают, о чем думают? Даже

свою бывшую жену, которую до сих пор любишь?

- Нет.

Молча налив кофе, Визитер снова сел напротив. Глянул на Ярослава - не то с

иронией, не то с жалостью.

- Эй, мужик... А как же ты книжки пишешь?

- Я вру.

3.

Неужели именно так он выглядит? Аркадий Львович со смешанным чувством жалости

и брезгливости смотрел на старика в кресле. Не то, чтобы дряхлый, и без

малейшего намека на лысину. Зато одутловатый, с нездоровым серым лицом и

перевитыми синими шнурами вен запястьями. Слегка полуоткрытый рот, сточенные

серые зубы. Профессор. Академик. До сих пор известный и уважаемый в узких

кругах.

- Порой мне кажется, что в ларце Пандоры хранилось и зеркало, - сказал старик.

- Люди не должны знать свой облик, это жестоко в большинстве случаев.

- Это похуже зеркала, - прошептал Аркадий Львович.

- Да, да, - старик согласно закивал. - А чего ты ждал от семидесятилетнего

онкологического больного?

Слово прозвучало, убийственно-равнодушное, и сердце болезненно сжалось.

- Я полагаю, что имею право на откровенность и некоторый цинизм, - продолжал

старик. - В конце-концов я ничем не в лучшем положении. Понимаешь?

- Кто ты?

- Твое отражение, - старик выбрался из кресла, подошел к нему. - Аркаша,

полагаю, мы не станем обсуждать версию, что я - лишь галлюцинация? В связи с

полной ее бесплодностью.

Аркадий Львович кивнул.

- Прекрасно, - старик оживился. - Идею с нашедшимся на старости лет

сумасшедшим братом-близнецом оставим для дешевых комедий. Перейдем к делу?

Он снова послушно кивнул.

- Ты помнишь, как перестал верить в Бога?

- Сила такого масштаба не может быть бездеятельной, - кашлянув произнес

Аркадий Львович. - То, что она не проявляется реальными фактами, показатель ее

отсутствия.

- А в законы природы ты веришь?

Доктор философии Зальцман слегка улыбнулся.

- Не в таком проявлении.

- Прежним первооткрывателям данного закона не удалось о нем поведать.

- Хорошо. Говори.

- Человеческое общество не является простой суммой индивидуумов. Оно обладает

некоторой... э... силой. И определенной свободой воли.

- Достаточной, чтобы создать копию старого грустного еврея?

- Например. И не только его.

Аркадий Львович картинно обернулся.

- Не здесь. К счастью - остальные не здесь.

- А какова цель такого божественного акта?

- Выбор. Человечество несет в себе самые различные тенденции развития. Назовем

их векторами. Вектор силы, вектор творчества, вектор власти, вектор гуманизма,

вектор развития, вектор знания...

- Последнее, очевидно, ко мне.

- Да.

- А развитие?

- Все тенденции, но в подавленном, латентном состоянии. Джокер в колоде.

Зальцман кивнул.

- Ребенок?

- Да. Он нас не волнует. Эту карту побьют первой.

- Объясни.

- Мы - Посланцы. Мы не обладаем... почти... возможностями, выходящими за рамки