Сакё Комацу - Похитители завтрашнего дня

– Откуда я знаю? Разве за ним уследишь? Он разозлился, что Тамура никак не устроит ему свидание с императором, и куда-то пропал.

Высокий нахмурился.

Со стороны замка донеслись крики. Я обернулся. С крепостных стен стреляли из луков, швыряли камни. Должно быть, батальон, скрывавшийся в лесу, пошел в атаку. Я видел маленькие фигурки солдат штурмового отряда, карабкавшиеся на стены. Снизу тоже стреляли из луков.

– Очень шумно стало, – сказал Асивара поеживаясь.

– Да, поехали. Поговорим но душам в домашних условиях. Квартирка у нас надежная, никто не отыщет, – высокий усмехнулся. – А если будешь упрямиться, парень, у нас найдутся специалисты, которые мигом развяжут тебе язык.

– Если вы собираетесь договариваться с Гоэмоном… Надо действовать по-другому. Все люди должны принять участие, весь мир…

– Эй, – крикнул высокий шоферам, – что вы там копаетесь? Все еще не исправили мотор?

– Нет еще… – из-под откинутого капота показалась голова шофера. Американец. Лицо напряженное, на щеках пятна масла. – Ничего не понимаю, все как будто в порядке…

– Ничего у вас не получится, – сказал я. – Слишком поздно…

– Молчать! – рявкнул высокий. – Позвоните в штаб, пусть пришлют исправную машину и ждут на шоссе. А до шоссе мы дойдем пешком.

– Никакая машина за вами не приедет! – крикнул я.

Я-то знал, в чем дело. Гоэмон… Он ведь терпеть не может шума. Тогда, после бомбежки замка камнями, он страшно разозлился – ему помешали читать мудрые книги. Разозлился и сделал наш мир немножечко тише: моторы перестали работать…

– Не верите – попробуйте поджечь бензин, – продолжал я.

Шофер удивленно посмотрел на меня. Потом бросился к заднему крылу машины, отвинтил колпачок бензобака, сунул туда тряпку.

– Бензин нормальный, – сказал он, нюхая тряпку. – И запах нормальный…

– А вы подожгите…

Он положил тряпку на землю поодаль от машины и вытащил зажигалку. Но она не работала.

– Видно, бензин кончился, – сказал шофер.

– Возьми мою, – высокий кинул ему свою зажигалку.

– Газовая зажигалка не годится, – я посмотрел на высокого. – Ведь для таких зажигалок используется бутан, а он вырабатывается из нефти. Может быть, у кого-нибудь спички найдутся?

Я оказался прав – газовая зажигалка не работала. Шофер побледнел.

Спички нашлись у Асивары. Они загорелись странным блеклым огнем. Шофер с опаской поднес спичку к тряпке.

Тряпка не вспыхнула.

Он раздраженно ткнул спичку в самую середину. Спичка, зашипев, погасла.

– Видели? – крикнул я. – Поняли теперь, на что способен Гоэмон? Какая у него сила…

– Что же делать? – спросил Асивара упавшим голосом.

– А вы еще бесились, что взрывчатка заморожена! – ликовал я. – А теперь – нефть, бензин… Для него это пара пустяков.

– Как же быть, если нельзя вызвать ни машину, ни вертолет? – растерянно сказал высокий. – Видно, придется тащиться пешком. До станции электрички далековато, по ничего но поделаешь.

– А вы уверены, что электрички ходят? – не стерпел я. – Пожалуй, бензин и нефть – не последний каприз Гоэмона. Он и другое…

– Босс! – крикнул водитель второй машины. – Экстренное сообщение. По радио передают, что ООН вынесла решение направить в Японию специальную комиссию.

– Опоздали, – пробормотал я. – Им придется теперь ехать верхом на лошадях и пересечь океан на паруснике. Сколько же потребуется времени, чтобы добраться до Японии?..

Мне вдруг стало очень страшно. Я опустился на камень и закрыл лицо руками.

Да, состав нефти изменился. Остался только запах. В остальном она ничем не отличалась от обыкновенной воды.

Транспортные средства с двигателями внутреннего сгорания были парализованы. Функционировали только немногочисленные, оставшиеся от старых времен паровозы и пароходы. Советские и американские атомные подводные лодки тоже пока еще курсировали.

Почти по всей Японии прекратилось электроснабжение. Более шестидесяти процентов японских электростанций работало на нефти.

В этот роковой день многомиллионное население Токио оказалось свидетелем страшных происшествий.

Часа в три пополудни во всех домах погас свет. Все лифты замерли.

Улицы были запружены внезапно остановившимися машинами.

Машинам пришел конец.

Свыше пяти миллионов легковых автомобилей превратились в металлолом.

Наступила тишина. Нефть умерла. А с ней начала умирать и шумная цивилизация двадцатого века, базировавшаяся на нефти.