Артур Кларк: ПУТЬ ВО ТЬМЕ

Армстронг черпал утешение в одном факте: совершенно очевидно, что никто на базе не поверил россказням старика. Их вопросы и шутки служили тому доказательством. В тот раз он смеялся также громко, как и любой из них. В конце концов, что служило доказательством? Туманный силуэт, промелькнувший во тьме, который, скорее всего, был не более чем скалой странной формы. И непонятный щелкающий шум, так впечатливший старика,- любому возбужденному человеку мог померещиться зловещий звук в ночи. Если это был враг, то почему создание не подошло ближе? «Потому что оно испугалось моего фонаря»,- объяснил старый шутник. Ну, это звучало достаточно правдоподобно: по крайней мере, объясняло, почему никто никогда не видел его при дневном свете. Подобное создание, должно быть, живет под землей и появляется только ночью… К черту! С какой стати он принимает всерьез бредни старого идиота? Армстронг вновь взял себя в руки. «Если я буду продолжать в том же духе, – сердито сказал он себе,- то скоро увижу и услышу целый зверинец монстров».

Имелся, к счастью, один фактор, который с ходу разрушал всю нелепую историю. Действительно, очень просто – он пожалел, что не подумал об этом раньше. Чем должны питаться подобные создания? На всей планете не было и следа растительной жизни. Он засмеялся при мысли о том, что призрак можно так легко развеять,- и в тоже время почувствовал досаду на самого себя за то, что не рассмеялся громко. Если он настолько уверен в своих рассуждениях, почему бы не засвистеть, или не запеть, или не сделать что-либо еще, дабы взбодриться? Он честно задал себе этот вопрос, чтобы проверить собственное мужество. Наполовину пристыженным, Армстронг убедился, что все еще боится, боится потому, что «в этом, в конце концов, что-то может быть». Но, как минимум, его анализ принес хоть какую-то пользу.

Следовало на этом и остановиться, удовольствоваться полуубежденностью в своих аргументах. Но часть его сознания все еще упорно пыталась разрушить кропотливо подобранные резоны. Это получалось слишком хорошо, и когда Армстронг вспомнил растительное существо с Ксантил-Мэджора, потрясение оказалось настолько неприятным, что он замер на месте.

Честно говоря, растительные существа с Ксантила ни в коей мере не внушали ужаса. На самом деле они были потрясающе красивыми. Но сейчас воспоминание о них встревожило именно потому, что эти создания могли неопределенное время обходиться вообще без пищи. Всю энергию, не обходимую для своего весьма странного существования, они извлекали из космического излучения, которое было здесь столь же интенсивным, как и в любом другом месте Вселенной.

Едва он успел подумать об одном примере, как в его мозгу возникли мириады других, и он вспомнил форму жизни Трантор Беты, которая единственная была известна своей способностью напрямую использовать атомную энергию. Та форма жизни тоже обитала в полностью опустошенном мире очень похожем на этот…

Сознание Армстронга буквально разрывалось на две половины, каждая из которых пыталась убедить другую, и ни одна не добилась полного успеха. Он не понимал, насколько ухудшилось его моральное состояние, пока не обнаружил, что сдерживает дыхание, чтобы не заглушать любой звук который мог исходить из окружающей темноты. Взбешенный, он выкинул из головы всю дрянь, скопившуюся там и вновь вернулся к насущной проблеме.

Не было сомнений в том, что дорога медленно поднималась, и линия горизонта казалась теперь расположенной гораздо выше. Дорога начала извиваться, и внезапно он заметил огромные скалы, возвышавшиеся по обе стороны от него. Но вскоре осталась только узкая лента неба, и темнота, если это было вообще возможно, еще больше сгустилась.

Почему-то среди окружавших его скалистых стен он чувствовал себя в большей безопасности: так он оставался незащищенным только с двух сторон. К тому же дорога стала гораздо более ровной, и придерживаться ее стало легче. К счастью, теперь он знал, что проделано больше половины путешествия.

На мгновение его настроение улучшилось, но затем со сводящим с ума постоянством мысли вновь вернулись в прежнее русло. Он припомнил, что приключение старого клерка имело место именно в дальнем конце ущелья Карвера, если вообще имело место.

Примерно через километр он вновь окажется на открытом пространстве, вне защиты этих гостеприимных скал. Сейчас эта мысль казалась вдвойне ужасной, и он уже чувствовал себя совершенно беспомощным – нападения можно было ждать с любой стороны…