Джон Кристофер - Смерть травы

Летом новости о пятой разновидности вируса Чанг-Ли все-таки просочились. Вскоре стало известно о беспорядках в районах Дальнего Востока, расположенных рядом с очагом заражения. Западный мир откликнулся благотворительной миссией. В пострадавшие районы отправляли зерно, но потребовались бронированные дивизии, чтобы сохранить его. Тем временем в лабораториях всего мира продолжалась борьба с вирусом. Фермерам под угрозой высокого штрафа было приказано держать в строжайшем секрете возможные признаки появления вируса, а за пораженные урожаи обещана хорошая компенсация. Обнаружилось, что «пятый», как и сам вирус Чанг-Ли, передается и по воздуху, и путем корневых контактов. Чтобы как-то приостановить распространение вируса до тех пор, пока не будет найдено верное средство против него, было решено применить тактику уничтожения зараженных растений и очищения земли вокруг них.

Однако, эта политика большого успеха не имела. «Пятый», как и его предшественники, распространялся по всему миру. Правда, на Западе все-таки было собрано около трех четвертых урожая. На Востоке же дела обстояли не так хорошо. К августу стало ясно, что Индия находится перед угрозой голода — вирус уничтожил почти весь урожай. В таком же критическом положении оказалась Бирма и Япония.

На Западе вопрос помощи пострадавшим районам неожиданно обернулся другой стороной. Весной, когда была оказана поддержка Китаю, резервные мировые запасы продовольствия сильно истощились. Теперь, когда и западный мир ожидала перспектива бедного урожая даже в наименее зараженных районах, вопрос отправки продовольствия стал предметом жарких дискуссий.

В начале сентября Палата Представителей Соединенных Штатов внесла поправку в президентский билль о продовольственной помощи, требуя Плимсольской линии для продовольственных запасов страны. Предполагалось сохранить в резерве определенную минимальную пошлину со всех без исключения продуктовых грузов для использования только в пределах Соединенных Штатов.

Анна не могла сдержать негодования:

— Миллионы людей голодают, а эти жирные старики отказывают им в помощи!

Они пили чай на лужайке перед домом Бакли. Дети развлекались на аллейке, обнесенной кустарником, оттуда то и дело доносились пронзительные крики и веселый смех.

— Если всякий, кто хочет выжить — жирный старик, мне стоит обидеться, — сказал Роджер.

— Согласись, что это бессердечно, — заметил Джон.

— Допустим любой способ самозащиты. Проблема американцев в том, что они открыли карты. Другие производящие зерно страны просто будут молча сидеть на своих запасах.

— Не могу поверить, — проговорила Анна.

— Не можешь? Дай мне знать, когда русские пошлют свой следующий корабль с зерном на Восток. У меня есть пара старых шляп — их тоже можно съесть.

— Даже если так — ведь есть еще Канада, Австралия, Новая Зеландия.

— Нет, если они послушают британское правительство.

— С чего бы нашему правительству отказываться от помощи?

— Да потому, что мы сами этого захотим. Мы искренне, я бы даже сказал, отчаянно верим, что кровь гуще, чем вода, которая разделяет нас. Если вирус не будет побежден следующим летом…

— Но люди умирают от голода сейчас!

— Ну что же, они получают наше глубочайшее сочувствие.

Анна посмотрела на него с откровенной неприязнью:

— Как ты можешь?!

Роджер спокойно выдержал ее взгляд.

— Мы уже однажды выяснили, что я — атавизм, помнишь? Если я раздражаю окружающих, не забывай, что они, возможно, тоже раздражают меня. Я верю в самозащиту, и не собираюсь дожидаться, пока нож воткнется мне в горло. Я не вижу смысла в том, чтобы отдавать последнюю корку хлеба, предназначенную детям, умирающему с голода нищему.

— Последнюю корку… — Анна посмотрела на стол, на котором красовались остатки обильного чаепития. — Это ты называешь последней коркой?

— Если бы я отдавал приказы в этой стране, — ответил Роджер, — я бы не допустил, чтобы маленький хлебец ценился выше золота. Я бы не тратил зерно на азиатов. Господи! Когда же вы, наконец, обратите внимание на экономические проблемы этой страны!

— Если мы останемся в стороне и позволим миллионам умирать от голода, не пошевелив пальцем, чтобы помочь им, с нами случится то же самое, — сказала Анна.

— Мы? — спросил Роджер. — Кто мы? Мэри, Стив и Дэви умрут от голода из-за моей бесчеловечности?

— По-моему, — сказала Оливия, — бессмысленно об этом говорить. Мы сами ничего не можем сделать. Надо просто надеяться на лучшее.