Брайан Стэблфорд - Снежок в аду

Свою позицию она отстаивала куда более умело, чем можно было бы ожидать от четырнадцатилетней девочки, и откровенно бравировала этим. Я невольно подумал, что если ей представится шанс высказать свои воззрения перед широкой аудиторией, незаурядность выйдет ей боком. Умников не любят, а уж чересчур умную выскочку-свинью… Хочешь сойти за человека — смотри, не переусердствуй. Как отметила сама Алиса, нормальные люди ведут себя по-человечески крайне редко.

— А как по-вашему, этично ли поступили ученые, создав вас? — спросил я. — Они сознавали, в какой мир вы попадете, родившись вследствие их вмешательства. Им было известно, что случится — и с вами, и с ними, — когда их уличат; они не могли не знать, что рано или поздно кончится именно этим.

— Я могла бы понять рабыню, не желающую вынашивать детей, которые станут рабами, — ответила Алиса, — но также я понимаю и рабынь, которые не отказывались рожать. Они знали, что являются такими же людьми, как и все остальные, и их дети — тоже; но не могли не надеяться, что в один прекрасный день их признают людьми. Отказаться иметь детей значило спасовать перед злом, сплясать под его дудку.

— А как вы объясните, что ваши создатели уничтожили материалы о своей работе, Алиса? — спросил я. — Почему они так спешили их сжечь, что поставили под угрозу вашу жизнь — не говоря уже о моей?

«Потому что хотели, чтобы ни одна живая душа не знала ничего конкретного об их работе, — мысленно ответил я на свой вопрос. — Чтобы ничто не мешало их блефу».

— Потому что они хотели придержать свои знания как козырь, — ответила Алиса. — Для нашей и для своей собственной пользы. Дай вам журналы наблюдений, и вы всему положите конец. Но у вас их нет — значит, у нас остался джокер в рукаве, и можно что-то у вас выторговать. — По-видимому, этот аргумент казался ей блестящим, и, следовательно, несмотря на всю ее добытую дорогой ценой умудренность, Алиса действительно была самой обычной девочкой.

Если рассуждать теоретически, модифицированный эмбрион животного, задуманный как точная внешняя копия человеческого, должен развиваться строго по модели эмбриона человеческого, а модифицированный мозг животного, умеющий все то же самое, что и человеческий, не должен отличаться ускоренной обучаемостью. В таком случае Алиса никак не может превосходить в интеллектуальном плане свою нормальную ровесницу-человека, воспитанную в сходных условиях, но я понимал, что без данных о школьной успеваемости Алисы ее уровень легко переоценить или недооценить.

— Торговаться, Алиса, с ними никто не будет, — слукавил я. — Они нарушили закон, и их накажут. Возможно, только к лучшему, если их открытия будут утрачены. В таком случае никто не повторит их ошибок.

— Глупости, доктор Хитченс, — спокойно парировала Алиса. — Если это станет загадкой, масса людей будут ломать над ней голову. А разгадка не так уж и сложна…

Она выразительно замялась, не досказав фразы. В этой недоговоренности прозвучало что-то вроде угрозы. Алиса по-прежнему пыталась исподволь внушить мне, что мой мир только что рухнул, уступив место новому, а если она и все ее собратья-беглецы погибнут, сраженные пулями ГВР, они станут мучениками во имя некоей великой, несокрушимой идеи.

— Алиса, вы читали «Остров доктора Моро»? — спросил я.

— Да.

— И каково ваше мнение?

— Это притча. Она учит нас, что несложная косметическая операция и несколько вызубренных законов еще не делают существо человеком. Так и есть. И для рожденных, и для сделанных людей тест на принадлежность к человечеству один — их поведение, их любовь и уважение к собратьям.

— Как по-вашему, сколько естественнорожденных людей выдержит этот тест?

— Понятия не имею, — сказала Алиса. — Надеюсь, что очень многие.

— А я выдержу?

— Мне следует на это надеяться, — небрежно проговорила она, — но доподлинно я этого не знаю. А вы как думаете?

— Никакой стрельбы не предполагалось, — сказал я ей. — Предполагалось, что полиция просто всех арестует. Если бы ваши создатели не подожгли дом и не приказали всем разбегаться врассыпную, никто бы не пострадал. Тогда вопрос о том, являетесь ли вы человеком, был бы разрешен цивилизованным, разумным путем, — сказал я, от всей души надеясь, что так бы оно и было. Однако меня глодало подозрение, что я был посвящен далеко не во все пункты плана. Ведь Группу вооруженного реагирования привлекли к операции сами сотрудники отдела ГИ.

— Что ж, — рассудила Алиса, — все равно на деле вышло по-другому. Вопрос о том, люди мы или нет, наверняка уже решен. Разумеется, вы никогда не узнаете точно, всех ли перехватили. Даже если Кэт с Эдом не смогут пробраться в старый ледник или наткнутся там на полицию, вы никогда не будете уверены, сколько наших выскользнуло отсюда прямо под носом у ваших топтунов, пока они не догадались: то, что страшно похоже на правду, еще не правда.