Владислав Жеребьёв: Проект «Сколково. Хронотуризм». Сталинский сокол

«Война», – понял Ярви. А он надеялся, что умрет раньше, чем в Финляндию придет новое кровопролитие. Но может быть, ему повезет и он умрет раньше, чем война доберется до их хутора?

Война добралась до их хутора быстро. Однажды ранним утром Ярви, собравшись проверить петли, которые ставил на зайцев, услышал в лесу голоса и решил дом не покидать. Он ходил от окна к окну и наконец увидел, как на поляну перед домом по проложенной им лыжне выкатываются один за другим люди в белых одеждах и при оружии.

Они не спросили разрешения войти, они вошли. Ярви не стал их пересчитывать, но их было около тридцати. Дом, привыкший к тишине, наполнился голосами, финской и шведской речью. Через сени стало не пройти от наваленных там лыж, и сильно пахло смолой от смазанных полозьев. По всем комнатам заскрипели половицы под ногами, обутыми в пьексы [3]. Приклады стучали о пол, бряцало оружейное железо. Гости стаскивали белые куртки и штаны, вешали на печь и раскладывали возле нее на просушку. Туда же добавились, превратив печь в невиданного зверя (вроде тех, что Ярви рисовал когда-то на санях), перчатки, варежки, шарфы, лыжные шапки, подшлемники, ушанки и форменные кепи. К печным камням гости прислоняли пьексы, оставаясь в одних носках.

Ярви, который сперва решил, что к нему пожаловали солдаты, вскоре засомневался, увидев под снятыми белыми куртками и штанами самую разнообразную одежду. Кто-то был в меховых куртках, кто-то в полушубках, крытых сукном и нагольных, кто-то только в свитерах, а кто-то и в военных куртках мышино-серого цвета, сидевших мешковато. То же самое и со штанами: и суконные форменные бриджи, и ватные штаны, и лыжные спортивного покроя, и не пойми какие.

У многих из этих людей над левым локтем был пришит бело-синий щит с большой буквой S, увенчанной, как короной, тремя еловыми ветвями [4].

Вооруженные гости изумились, обнаружив на хуторе его обитателей.

– Почему вас не эвакуировали? – спрашивали у Ярви.

А он пожимал плечами. Что тут говорить, кто о них вспомнит, кому они нужны? Ярви ни тогда, ни после того, как гости ушли, не спросил у дочери, почему же ее муж не приехал забрать ее. Наверное, думал, что их эвакуируют власти, решил Ярви.

Гостей пришлось кормить. Ярви зарезал несколько кур, пока дочь варила уху из пойманной вчера рыбы.

За столом гости рассказали Ярви, что происходит в мире и в Финляндии, рассказали, когда началась война и кто в ней побеждает.

– Коммунисты слабы, – говорил курносый блондин в свитере с оленями. – Мы не пустим их в Суоми. Они уткнулись в линию Маннергейма и дальше им не пройти. Ты слышал о Маннергейме, старик? Это наш главнокомандующий. Великий человек. Он научил нас, как разбить коммунистов. Знаешь, как мы их бьем? Они топчутся у линии Маннергейма, а мы, такие отряды, как наш, заходим им в тыл и во фланг, наносим кинжальный удар в бок, – рассказчик поднял руки и с силой одной ладонью чиркнул по другой, – и тут же отходим, чтобы выскочить в другом месте. Они не могут нас преследовать, коммунисты не умеют ходить на лыжах. Еще мы разрезаем их войска на мотти [5]и неторопливо отстреливаем, как уток из камышей. Мы не даем им подвозить снаряды и еду. Мы держим под нашими прицелами дороги. Я предлагаю выпить за нашего маршала! За нашего великого полководца!

Второй раз появилась над столом фляга в суконном чехле. У Ярви в доме не хватило посуды на всех нежданных гостей, и разбавленный водой спирт они пили по очереди, пуская по кругу флягу и один стакан. Дочь Ярви, накрыв стол, ушла в дальнюю комнату и оттуда не выходила.

– Ты здесь сидишь, как филин в дупле, и не знаешь, сколько великих побед одержала наша маленькая Суоми, – выпив и закусив тыквенной кашей с сушеными грибами, продолжал говорить блондин в «оленьем» свитере. – Мы уничтожаем коммунистов целыми дивизиями. Полковник Талвела начал сражение у Толвоярви и за два дня отогнал коммунистов к Аиттойоки, захватывая танки, машины и оружие, заставляя их солдат разбегаться по лесам и там замерзать. У нас теперь есть танковые батальоны из русских танков. О, ты же не слышал, старик, о победе у Суомуссалми! Мы захватили полсотни танков и еще больше орудий [6]. В лесах вокруг Суомуссалми ты на каждом шагу будешь натыкаться на замерзшего насмерть русского.

Довольно скоро Ярви определил, кто у них за старшего. Лет тридцати, высоченный, под два метра, курчавый здоровяк в военной куртке с темно-зелеными петлицами в золотистой рамке, в центре которой размещалась небольшая розочка [7]. У тех же, кто тоже был в военных куртках, петлицы были пустые. Но чина старшего Ярви так и не узнал, потому что другие обращались к нему по прозвищу – Лось.