Грэхэм Мастертон - Пария

- Выйти на палубу с руками за головой, - приказал полицейский. Стоять так, чтобы я видел вас всех.

Он двинулся вдоль борта, но не сделал и трех шагов, как неожиданно схватился за живот и упал, исчезнув у нас из поля зрения.

- Что случилось? - спросил Уолкотт и встал на носу, чтобы лучше видеть. - Вы видели? Он, наверно, поскользнулся.

Другой офицер, с автоматом, неожиданно побежал в кабину моторки. Потом появился водитель, размахивая полотенцем и аптечкой первой помощи.

- Что случилось? - закричал я. - Все ли у вас в порядке?

Второй офицер поднял на нас взгляд и, взмахнув рукой, приказал нам плыть дальше.

- Подплывите поближе, - обратился я к Уолкотту. - Побыстрее, пожалуйста.

- Вы шутите? - запротестовал Уолкотт. - Теперь у нас есть шанс улепетнуть.

- Подплывите к ним! - приказал я. Уолкотт пожал плечами, сплюнул и прибавил обороты. Через минуту мы доплыли до полицейской моторки.

Лишь когда катер буквально коснулся борта моторки, я увидел кровь. Она забрызгала всю палубу, как будто кто-то облил лодку пурпурной краской из резинового шланга. Второй офицер появился снова, в окровавленной рубашке и с руками, вымазанными по локоть в крови, как будто надел длинные красные перчатки.

- Что случилось? - спросил я, охваченный ужасом.

- Не знаю, - ответил полицейский дрожащим голосом. - Это Келли. У него лопнул живот. Это означает, что у него действительно лопнул живот и все вывалилось наружу через рубашку.

Он посмотрел на меня.

- Вы же этого не делали? Вы не застрелили его или что-то в этом роде?

- Вы чертовски хорошо знаете, что мы этого не делали.

- Ну тогда возвращайтесь в Салем... понимаете? Возвращайтесь в Салем и явитесь в полицейское управление. Я же должен отвезти Келли в госпиталь.

Появился рулевой в рубахе, заляпанной кровью. Он был очень бледен и не сказал ни слова, только направился в рубку и включил двигатель. Через минуту полицейская моторка развернулась и с включенной сиреной понеслась к пристани. Люгер вместе с ящиком одиноко качался на волнах прилива. Я посмотрел на Квамуса, а Квамус - на меня.

- Несмотря ни на что, мы поплывем в Грейнитхед, - решил он. - Как только полиция опомнится от шока, они сообщат в полицию Салема сами, и если мы появимся там, то будем арестованы. Нам нужно доставить наш груз к берегу, а потом я найду или одолжу машину, и поедем в Салем за грузовиком-рефрижератором.

- Вы думаете, Микцанцикатли может оставаться все это время без охлаждения? - спросил я его.

Квамус посмотрел на ящик, дрейфующий за кормой люгера.

- Не знаю, - медленно и серьезно проговорил он. - Я опасаюсь, что этот офицер на моторке... что это уже работа Микцанцикатли.

Лори посмотрела на отца.

- Папа, - сказала она. - Отвезем это на берег, хорошо?

Уолкотт кивнул.

- Там нет ничего заразного? - уверился он. - Этот ящик-гроб не опасен?

- Не в этом смысле, - уверил я его. - Но чем скорее мы двинемся отсюда, тем лучше. Чем дольше мы находимся здесь, тем это для нас опаснее.

Мы миновали Кладбище Над Водой, а потом свернули к намеченной ранее платформе, рядом с молом Брауна. Когда-то, в тридцатые годы, здесь была изысканная пристань для прогулочных лодок, ресторан, веранда для коктейля и фонари, освещавшие мол. Однако сейчас покосившиеся дома пустовали, от веранды для коктейлей остался лишь гниющий помост, на котором были свалены в кучу пляжные шезлонги, точно останки в массовую могилу.

Уолкотт подвел люгер как можно ближе, после чего мы отвязали ящик, и он, подталкиваемый приливом, поплыл к скользкой от водорослей платформе. Несколько толчков баграми - и ящик неподвижно застыл у подножия платформы. Затем Квамус и я соскочили в воду и сначала вплавь, а потом вброд добрались до берега.

Я взобрался на платформу, истекая водой, и попробовал крутануть ручку бобины с тросом. К счастью, механизм был смазан и содержался в хорошем состоянии, поэтому я быстро смог отмотать трос достаточной длины, чтобы достать до колец, размещенных на ящике. Как только Уолкотт увидел, что мы благополучно добрались до берега, он тут же попрощался с нами свистком и направил люгер назад, в залив. Признаюсь, я не обиделся на него, хотя наверняка его ждал арест. Однако даже несколько месяцев тюрьмы лучше, чем такая дыра в животе, как у того полицейского.

Мы с Квамусом молча вращали коловорот и постепенно втаскивали медный гроб на бетонную платформу. Ящик передвигался дюйм за дюймом с ужасающим скрежетом, издавая глухой дребезжащий звук, как будто внутри был пустым. Я слышал и обливался потом, дрожа. Я старался не думать о том, что за чудовище внутри и что оно может сотворить со мной.