Грэхэм Мастертон - Проклятый

- Я не думаю, - ответила Энид. - Мощь добра, она будет существовать вечно. Когда же Миктантекутли увидел вашу любимую умершую жену, мистер Трентон, ведь это был для него знак, что его мощь ограничена и что существует еще большая мощь, которая правит миром даже в наши неверующие времена.

Я поднял голову. Я был ужасающе измучен. Через высоко размещенные окна книжного склада внутрь его ниспадали бледные лучи послеполуденного солнца, прошивая мрачные внутренности склада полосами света, как в соборе. Я понял, что черная мощь Миктантекутли была наконец побеждена. Я изо всех сил старался сдержать неудержимо навертывающиеся на глаза слезы.

36

Я выехал из Грейнитхед в начале мая и на какое-то время поселился в Сент-Луисе, у моих родителей. Мать перекармливала меня, а отец забирал на долгие прогулки по Ботаническим Садам Миссури и рассказывал разные банальности о жизни, поскольку считал, что от этого мне становится легче. Он лично сшил мне пару красивых оксфордских полуботинок и подарил их мне без всяких причин, попросту чтобы показать мне, что он меня любит.

Я вернулся в Массачусетс в июне, чтобы продать дом в Аллее Квакеров. Я поехал в Тьюксбери, посетил старого Эвелита и выпил с ним рюмочку шерри в библиотеке. Он сказал мне, что вскоре, наверно, он откроет магические узы, которыми он надеется связать Тескатлипоку, Дымящееся Зеркало, и что он сможет использовать кусочек кости из разбитого скелета Миктантекутли для выполнения ритуала, который отошлет его предков наконец на вечный отдых. Я вышел через час. Я уже никогда и нигде ничего не хотел слышать ни о каких демонах.

Я ненавидел Эдварда Уордвелла. Я узнал у Джилли, что Эдвард так никогда и не простил мне того, что я взорвал "Дэвида Дарка". Он наверно имел право чувствовать ко мне отвращение. Что же касается самой Джилли... ну что же, кроме бешеного секса нас ничего не связывало друг с другом. Действительно, я ужасно хотел ее в постели, считая, что этого может быть достаточно, но все же нас разделяла слишком большая разница в характерах...

Я сходил с Уолтером на Кладбище Над Водой и мы вместе возложили цветы на могилы наших любимых. Потом мы пожали друг другу руки и попрощались. Не знаю, простил ли мне Уолтер, и было ли вообще что прощать. Миктантекутли ударил в Салем как ураган, и Уолтер все еще занимался упорядочением жалоб о возмещении или помогал в идентификации и повторном захоронении умерших.

Я попрощался с Лаурой. С попрощался и с Кайтом Ридом и женой Джорджа Маркхеме. Джорджа так никогда и не нашли. В полицейских регистрах он фигурировал как "исчезнувший, вероятнее всего убитый".

Потом наконец я поехал к дому в Аллее Квакеров, постоял в заросшем саду с руками в карманах, поглядывая в сторону пролива Грейнитхед. Вдали я видел паруса лодок и блестящее в летнем солнце воды залива Салем.

Я раскачал старые качели, пока не услышал выразительное скрип-скрип, скрип-скрип. Потом, когда я их отпустил, качели поспешно потеряли размах и неподвижно застыли.

Ветер был теплым. У меня было чувство, что весь мир как будто заново рожден. Я вышел из дома и тихо, но решительно запер за собой садовую калитку.