Александр Логачев - Красный терминатор, Дорога как судьба

- Ну, не хотите - как хотите, тогда просто посидите, - быстро, как раешник на ярмарке, сказал собеседник.

- Что это за пойманный человек? - спросил Назаров.

- Церковная контра. Дьячок Варваринского храма. Целый вечер в колокол звонил, запрет губкома нарушал.

- Не я звонил, - сказал дьячок тихим, дребезжащим голоском - ни дать ни взять, надтреснутый колокол, - сынишка мой Костя с приятелями на колокольню забрался и...

- Заткнись, контра, это уже слышали, - бросил чекист, и дьячок замолк на полуслове, будто на него замахнулись. - Так вот и сидит у нас, голубчик, третьи сутки, а мы ждем, когда поумнеет и правду скажет: кто ему приказал подавать звуковой сигнал.

- А чего он у вас в караулке, а не в подвале? - спросил Назаров.

- Житья не давал. Стучал, орал, просил к семье отпустить. Мы его сюда и пригласили, поговорили немножко, объяснили кой-чего. Сейчас он потише стал. Мы его уже снова в подвал отправить хотели, а тут - вы пришли.

- Простите меня, товарищи, - прогнусавил дьячок, - дайте хлеба.

- Ужин для контры закончен, - чавкая, ответил чекист.

- Ну хоть крошечку...

- Крошечку - пожалуйста. - Чекист открошил от краюхи кусочек, уместившийся в щепоть и кинул дьячку. К удивлению Назарова, тот послюнявил палец, подобрал со стола, облизнул.

В это время один из чекистов-латышей уже выхлебал жижу и вгрызся зубами в кость. Она ему явно не понравилась, и чекист протянул ее пленнику:

- Ешь, поп.

Дьячок покачал головой:

- Извините товарищ, пост у меня.

Латыш удивленно взглянул на дьячка, потом посмотрел на русского товарища:

- Сергей, скажи, на каком посту стоит этот поп?

Русский не успел ответить - в разговор вступил другой латыш. Говорил он по-русски:

- Мартин, ты не понял. Они, как и католики, иногда не едят мяса.

- Надо опять дать ему по морде. И тогда, Валдис, у него сразу будет и Пасха, и Масленица, и Рождество. И он не будет обижать солдат революции. Ешь, поп!

Дьячок продолжал мотать головой:

- Извините, товарищи, мне так никак не можно. Мне по моему чину скоромиться нельзя.

- Вот что, товарищи дорогие, - сказал Назаров, - я в Красной армии служу недолго, но кажется мне, что в ваших действиях революционной законности не видно.

- А если недолго, то - молчок, зубы на крючок! - крикнул Назарову Сергей. - У себя в казарме решай, что такое революционная законность. Здесь - мы сами себе законность. Мы - Чека. - И уже обращаясь к дьячку: - А ты не упрямься, церковное отродье. А то товарищи латыши - ребята суровые. Ох, доиграешься, потом и сухие корки тебе жена жевать будет, да в рот пихать. Если, дурак, ее еще увидишь.

С этими словами Сергей схватил дьячка за затылок, тремя пальцами левой руки ударил в щеку, а Мартын сунул в рот арестованному кость, но тот ее сразу же выплюнул. Тогда Валдис встал, не торопясь подошел к дьячку (тот съежился) и, широко размахнувшись, ударил его в ухо. Зубы арестованного клацнули, и он клюкнул носом, чуть не упав со стула, но Сергей подхватил его и посадил на стул.

- Эй, ребята, давай я тоже поиграю. Я вам сейчас покажу, как надо контрреволюционную сволочь кормить, - сказал Назаров.

Солдат - его напарник - взглянул на Назарова с удивлением, дьячок - с ужасом, а все три чекиста - с интересом.

- Вот так и надо, солдатик, - рассмеялся Сергей. - Небось и тебе на эту церковную крысу смотреть стало противно?

Валдис промолчал, а Мартын процедил сквозь зубы фразу на латышском, в которой три раза упоминалось слово "свинья". Назаров перевел ее приблизительно так: "Сейчас свинья будет кормить свинью свининой".

Назаров неторопливо подошел к арестованному (дьячок, казалось, попытался слиться со спинкой стула), осмотрел лежащую на столе кость и переложил ее на тарелку. Потом он поднял посудину, взял за донышко и столь же спокойно, но сильно, приложил к лицу Валдиса. Брызги от оставшихся щей и осколки разлетелись во все стороны, Валдис, удивленный и оглушенный, сел на стул.

- Контра! - заорал было Сергей, но ему пришлось ненадолго заткнуться Назаров двинул ему локтем под ложечку. После этого Назаров пригнулся, и вовремя - Мартын нацелился ему кулаком в лоб. Удар пришелся в пустоту, чекист потерял равновесие, и Назарову, всплывшему навстречу противнику, удалось нанести такой славный удар, что Мартын полетел на стол, пару раз кувыркнулся среди пайковой чекистской еды и свалился с другой стороны.

Солдат, приведший арестованных вместе с Назаровым, стоял в стороне, положив руки на винтовку.. Он не знал, на какую сторону следует встать, и вообще не понимал, что происходит.