Артур Кларк - Молот Господень

Заведенный распорядок

Хотя нынешнюю должность капитана Сингха здесь, на одинаковом расстоянии от Солнца и Юпитера, и считали «самым-самым» назначением для одиночки во всей Солнечной системе, он редко чувствовал себя одиноким. Он частенько сравнивал свое положение с ситуацией, в которой оказывались великие мореплаватели прошлого, такие, как Кук и несправедливо оклеветанный Блай. Они месяцами, а то и годами находились в полном отрыве от родных мест и своих близких и были вынуждены жить в переполненных грязных помещениях в тесном соседстве с горсткой офицеров и толпой необразованных и зачастую непокорных матросов. Даже если отбросить в сторону такие объективные опасности, как шторма, скрытые мели, пиратские нападения и враждебность туземцев, корабельная жизнь в старое время, должно быть, очень напоминала ад.

Правда, на борту «Голиафа» жизненного пространства было ненамного больше, чем на тридцатиметровом судне Кука «Индевор», но в отсутствие гравитации оно использовалось гораздо эффективнее. И конечно, удобства, доступные команде и пассажирам, не шли ни в какое сравнение. Что касается развлечений, то они имели непосредственный доступ ко всем плодам человеческой культуры и искусства, вплоть до самых последних. Временной лаг [5] Запаздывание (англ.). по сравнению с Землей был практически единственным затруднением, которое следовало преодолеть.

Раз в месяц прибывал быстроходный челнок с Марса или Луны, доставляя новичков и увозя персонал домой на отдых. Единственное, что нарушало установившийся распорядок, – это с нетерпением ожидаемое прибытие почтового корабля со всем тем, что нельзя было передать по радио или оптической линии связи.

Разумеется, корабельная жизнь никоим образом не была лишена проблем – технического и психологического характера, серьезных и не очень…

– Профессор Джеймисон?

– Да, капитан.

– Давид только что обратил мое внимание на протокол ваших тренировок. По-моему, вы пропустили два последних занятия.

– Э-э-э… это, должно быть, какая-то ошибка.

– Не сомневаюсь. Но чья? Я соединю вас с Давидом.

– Ну, возможно, я и пропустил одно. Я был очень занят анализом этих образцов с Ахилла. Наверстаю все завтра.

– Непременно, Билл. Я знаю, что это скучно, но пока вы не подготовите себя к силе тяжести в 0,5 g, согласно вашему графику, вы никогда не сможете снова ходить по Марсу, а о Земле вообще забудьте. Отключаюсь.

– Сообщение от Фрейды, капитан. Пятнадцатого Тоби дает концерт в Смитсоновской астрофизической обсерватории. Она говорит, это будет целое событие. Достали подлинный концертный рояль Брамса. Тоби играет одно из своих собственных сочинений и рапсодию Рахманинова на тему Паганини. Вы хотите полную запись или только аудио?

– У меня никогда не будет времени ни для той, ни для другой, но я не хочу обижать Тоби. Пошли мои наилучшие пожелания и закажи полный кристалл памяти.

– Доктор Яворский?

– Да, капитан.

– Из вашей лаборатории распространяется странный запах. Мне жаловались уже несколько человек. Похоже, воздушные фильтры с ним не справляются.

– Запах? Странный? Я ничего не замечал. Но немедленно туда загляну.

– Капитан, пока вы спали, пришло сообщение от Чармаины. Это не срочно, но через десять дней истечет срок гражданства вашего Мартина, если вы не возобновите его. Текущее время пересылки на Марсе составляет двадцать две минуты.

– Спасибо, Давид. Я не могу сейчас заниматься этим. Напомни мне завтра.

«Капитан Сингх, исследовательский корабль «Голиаф», Солнечному информационному каналу:

Я получил ваше сообщение пару дней назад, но не воспринял его всерьез. Я никак не предполагал, что эти ненормальные все еще поблизости. Нет, мы не встречали никаких иностранных кораблей. Не волнуйтесь, мы дадим вам знать, если встретим».

– Сонни?

– Я здесь, капитан.

– Прими поздравления по поводу сервировки стола вчера вечером. Но мой дозатор мыла опять пуст. Заполни его, и, пожалуйста, пусть на этот раз будет сосновый запах – лаванда мне надоела.

По единодушному мнению, Сонни был вторым человеком на борту, а некоторые считали его даже более значимым, чем капитан. Его официальный статус корабельного стюарда почти ничего не говорил о роли Сонни на «Голиафе». Он был главным образом мистером Сделай То-Уладь Это, способным совладать, в равной степени хорошо, с проблемами человеческих отношений и с техническими трудностями – по крайней мере на уровне обычной домоправительницы. Когда он появлялся поблизости, даже самые безнадежно неисправные роботы-уборщики начинали работать, а томящиеся от любви молодые ученые обоего пола скорее доверяли ему, чем программе SHIPDOC-PSYCH. (До капитана Сингха доходили слухи, что у Сонни есть замечательная коллекция вспомогательных приспособлений для секса, настоящих и виртуальных, но существует ряд вещей, о которых благоразумный командир предпочитает не знать.) По любым меркам у Сонни был самый низкий коэффициент интеллектуальности среди всех на борту корабля, но это не имело никакого значения; его расторопность, добродушие и отзывчивость – вот что действительно было важно. Когда один известный заезжий космолог в порыве раздражения обозвал его «идиотом», капитан Сингх высказал ему упрек и попросил извиниться. Тот отказался, и тогда его отослали домой следующим же челноком, несмотря на энергичные протесты с Земли.