Артур Кларк - Рама II

— Помню сценку из одного научно-фантастического романа, который я читала студенткой, — произнесла Николь через несколько секунд. — Там внеземляне познакомились с человечеством по самым первым телепрограммам. И когда наконец состоялся контакт, они стали предлагать людям коробки с крупой, мыло, другие предметы, которые видели в телерекламах. С упаковкой все было в порядке, но содержимое или вовсе отсутствовало, или оказывалось совершенно не тем.

Ричард слушал Николь невнимательно. Он теребил ключи, оглядывал предметы.

— Хорошо, что же их объединяет? — спросил он скорее у себя самого.

Ответ обоим пришел в голову одновременно.

— Такие вещи принадлежали экипажу Нортона, — в унисон проговорили Ричард и Николь.

— Итак, оба Рамы способны сообщаться между собой, — сказал Ричард.

— Значит, эти предметы разложены здесь для того, чтобы мы поняли — за первым визитом людей на Раму внимательно следили.

— Побывавшие в лагерях Нортона биоты-пауки наверняка были снабжены видеооборудованием.

— Тогда все эти предметы изготовлены по картинкам, переданным с Рамы I.

После этих слов Николь оба умолкли, каждый следуя своим собственным мыслям.

— Но зачем нам они? Чего от нас добиваются? — Ричард встал и принялся расхаживать по комнате. Он вдруг расхохотался. — Вот будет интересно, — проговорил он, — если в конце концов прав окажется все-таки Дэвид Браун: рамане не заинтересованы в своих космических находках, а просто запрограммировали свои аппараты, чтобы те изображали интерес к гостям. Так сказать, тонкая лесть: из уважения изменить курс и заодно изготовить кучку простых предметов. Невероятная ирония. Очевидно, все незрелые виды безнадежно влюблены в себя, и гости раман непременно увлекутся попытками отыскать смысл, заключенный во всей этой куче мусора…

— Ну воспарил, — перебила его Николь. — Пока мы знаем лишь то, что этот космический корабль получал снимки с Рамы I и что рамане скопировали горстку повседневных вещиц, принадлежащих экипажу Нортона, и подсунули нам.

— Интересно, клавиатура столь же бесполезна, как и все остальное, — проговорил Ричард, подбирая ее с пола. Он набрал слово «Рама». Ничего не случилось. Потом «Николь», все осталось по-прежнему.

— Ты забыл, как работали старые модели? — улыбнулась Николь. Она взяла клавиатуру. — Сперва нужно было включить питание. — Она нажала на безымянную клавишу в правом верхнем углу. Часть противоположной стены поехала в сторону, открывая за собой черный метровый квадрат.

Клавиатура напоминала те, что входили в состав переносных компьютеров, использованных первой экспедицией на Раму. Она имела четыре ряда клавиш, по двенадцать в каждом, и кнопку питания в правом верхнем углу. Двадцать шесть латинских букв, десять арабских чисел и четыре арифметических знака занимали сорок клавиш. Восемь остальных были обозначены либо точками, либо геометрическими фигурами; кроме того, их можно было устанавливать в верхнее и нижнее положения. Ричард и Николь быстро поняли, что эти клавиши и позволяют управлять компьютером Рамы. Методом проб и ошибок им удалось выявить, что результат нажатия на любую кнопку определялся положением других семи клавиш, то есть каждая из них давала возможность выполнить 128 действий. Таким образом, вся клавиатура позволяла осуществлять 1024 команды.

Составление машинного словаря требовало времени. Ричард взялся за дело. С помощью их с Николь компьютеров он пытался понять смысл команд. Цель-то была проста — воспользоваться компьютером Рамы, как своим собственным. Определив смысл команды, он вводил ее в память переносных компьютеров, запоминавших расположение клавиш на компьютере раман и создаваемый им результат на черном экране.

Несмотря на весь интеллект и опыт Ричарда, работа оказалась нелегкой. Николь ничем не могла помочь ему. А поэтому дважды по его предложению выходила на поверхность в тот первый раманский день, что провели они в Белой комнате. Оба раза она долго бродила по Нью-Йорку и все пыталась отыскать в небе геликоптер. Во второй раз сходила к амбару, в котором упала в яму. С тех пор случилось так много, что жуткие воспоминания о времени, проведенном на дне, уже казались Николь какой-то древней историей.

Она часто думала о Борзове, Уилсоне и Такагиси. Оставляя Землю, все космонавты знали, что произойти может всякое. Их учили устранять неисправности, чинить сломанное оборудование. Но никто из них не предполагал, что в экспедицию придет смерть. «Если мы с Ричардом не сумеем выбраться из Нью-Йорка, — подумала Николь, — погибнет едва ли не половина экспедиции. Худшей ситуации не бывало со времени возобновления пилотируемых полетов».