Клиффорд Саймак - Мистер Мик — мушкетёр

Оливер Мик обнаружил, что теперь, когда дело сделано, ему нелегко объяснить свой поступок.

Заикаясь под пытливым взглядом мистера Ричарда Бельмонта, президента «Лунной экспортной», он пролепетал:

— Это путешествие я планировал много лет…

— Но ты ведь вернешься, Оливер. Зачем увольняться? Мы вполне могли бы дать тебе отпуск.

Оливер Мик с виноватым видом переступил с ноги на ногу.

— Я могу и не вернуться… Видите ли, это не совсем обычное путешествие. Оно может продлиться очень, очень долго. По дороге многое может случиться. Я ведь хочу облететь Солнечную систему.

Откинувшись в кресле, мистер Бельмонт рассмеялся.

— Ну конечно! Это вполне обычный круиз. Совершенно безопасный. Не о чем беспокоиться. Пару лет назад я и сам слетал. Было здорово!

— Это не обычный круиз, мистер Бельмонт. Я полечу на собственном корабле.

Бельмонт выпрямился в кресле.

— На собственном корабле?!

— Да, сэр, — смущенно подтвердил мистер Мик. — Я более тридцати лет откладывал деньги… на корабль и на прочее. Некоторые говорят, навязчивая идея…

— Понимаю. Ты спланировал все заранее.

— Да, сэр. Спланировал.

Оливер Мик, как всегда, выразился очень осторожно. Откуда мистеру Бельмонту знать, как седой и сутулый бухгалтер тридцать лет мечтал и копил? И надо ли ему это знать?

Тридцать лет горбиться над гроссбухами и калькуляторами, глядя, как в космопорте за окном стартуют корабли. Тридцать лет прислушиваться к обрывкам разговоров людей, управляющих этими кораблями. О, эти люди и эти корабли, припорошенные пылью далеких планет! Корабли, покрытые вмятинами и шрамами, и люди, говорящие на особом языке…

Тридцать лет сводить захватывающие приключения к сухим бездушным цифрам. Тридцать лет регистрировать в бухгалтерских книгах удивительные грузы и еще более удивительные истории. Тридцать лет смотреть, как уходящие корабли оставляют оплавленные воронки на летном поле. Тридцать лет стоять на самой кромке настоящей жизни, но ни разу не перешагнуть ее.

Мистер Бельмонт ни за что не понял бы, а Оливер Мик не смог бы выразить словами романтику дальних странствий, которая гложет сердце стареющего бухгалтера. Сердце, прикованное к земле, но вечно стремящееся в небо…

И кому нужен рассказ о вечерних занятиях, сначала по космической навигации, потом по ракетным двигателям, а потом по искусству пилотирования?

Или об упражнениях с пистолетом перед зеркалом, о тренировках в тире?

Или о ночах, проведенных за чтением книг о дальних мирах?

— Сколько тебе лет, Оливер? — спросил Бельмонт.

— Через месяц исполняется пятьдесят, сэр.

— Может быть, все-таки пассажирский лайнер?.. Есть отличные туры. Все очень удобно, и…

Мистер Мик покачал головой. Глаза за толстыми стеклами очков упрямо блеснули.

— Круизы мне не подходят, сэр. Я собираюсь побывать там, куда лайнеры не летают. За тридцать лет я упустил немало возможностей. Я ждал достаточно долго и теперь лечу, чтобы своими глазами взглянуть на то, что целую жизнь видел лишь во сне.

Оливер Мик толкнул дверь «Серебряной луны», робко переступил порог и остановился, оглушенный. В воздухе висела едкая пелена дыма венерианского табака, пахло незнакомыми напитками, разливался серебряный смех марсианских танцовщиц, стрекотали шарики на колесах рулетки, стучали покерные фишки, и разноязыкий гомон мешался с экзотической музыкой Ганимеда.

Мистер Мик моргнул и осторожно двинулся вперед. За столиком в дальнем углу сидел и мочил усы в кружке дешевого пива седой ветеран пояса астероидов. Мистер Мик бочком подобрался поближе и взялся за спинку свободного стула.

— Не возражаете, если я присяду?

Стиффи Грант поперхнулся от изумления.

— Садись, мне-то что? Это не мое заведение, — прохрипел он.

Мистер Мик присел на краешек стула и осмотрелся. Ноздри его щекотал запах табачного дыма, крепких напитков, мужского пота и дешевых духов танцовщиц. Он поправил пояс, на котором висели два бластера, и уселся как следует.

Так вот он какой, Астероид-Сити на Юноне… Город, о котором Оливер Мик столько читал. Город, который авторы бульварного чтива так часто используют в качестве декораций для самых кровавых историй. Город, где стволы изрыгают огонь, на улицах валяются трупы, а перестрелки начинаются из-за одного неосторожно оброненного слова, из-за девки или неправильно сданной карты.