Виктор Федоров - Метагалактика 1993 № 3

Любил я выпрыгивать из воды даже и тогда, когда над бурным, тяжело дышащем морем неслись снежные вихри и бились, бились об волны, и испуганные, и ослепленные, и непонимающие в чем дело, круто взмывали вверх, чтобы перевернувшись через голову снова врезаться лбом в волну. И я взлетал в круговерть снежных песчинок, на мороз, который сразу проходился по мне, и потом опять падал вниз и уходил далеко-далеко в теплые морские глубины. Но через короткое время все опять повторялось. И так один целую жизнь я плыл на север и целую жизнь на юг.

Я наблюдал издалека извержения вулканов, я наблюдал у себя над головой взрывы больших белых шаров, вспышки света, которые пронзали огромные толщи воды и больно резали по глазам обитателей вечной тьмы, поэтому стаи испуганных рыб и крепкопанцырные черепахи и даже глупо-любопытные акулы спешили уйти подальше от этих вспышек, а я, напротив, долго еще кружил там, куда, по моему мнению, должны были упасть обломки взрыва, в надежде найти хоть что-то, что помогло бы мне понять природу шаров. Но, к сожалению, все мои поиски были напрасны.

Но нет, надо сказать, один раз со мной произошел странный случай, когда я шел недалеко от поверхности (было немного видно) я ощутил впереди какое-то живое существо, и вдруг мне мелькнули глаза полные разума, я бросился к этому существу, но оно быстро стало уходить от меня и скрылось за ближайшими скалами, я кружил-кружил вокруг скал, но ничего не находил. Что же, я плыл дальше.

Задумчивый и одинокий, лишь временами я замечал, что рядом со мной в моем бесконечном путешествии несется кто-то похожий на меня. Хотя я даже любил его или их, но скоро — через десяток-другой лет — они отставали, и им на смену являлись новые, и так все повторялось много, очень много раз. Иногда, правда, мне казалось я оставался со своими спутниками, и в то же время я плыл дальше, забавляясь тем, что делал в океане огромные круги, потом — бросался вдруг плыть вокруг Земного Шара, но, попав в холодную воду, быстро менял свое решение, и все это длилось до тех пор, пока однажды я не был выброшен на берег гигантской волной, потому что один раз мне не захотелось под нее поднырнуть. Естественно, я погиб, но когда я пришел в себя, то сразу был вынужден ползти, иначе меня закусали бы до смерти жесткокрылые трескучие жуки.

Я полз очень усердно и мне удалось переползти дюны и добраться до первых кустарников, за которыми начинался лес. На этом месте я отдохнул и стал добычей жуков.

На следующем этапе я уже бежал на ластах, а потом и на коротких, еще не очень послушных ногах. Я бежал по лесу, но совершенно не узнавал его. Как все изменилось вокруг! Вместо гигантских хвощей и папоротников я видел странные деревья, закидывающие свои огромные кроны высоко в небо, так высоко, что порой я боялся, что кроны как-нибудь перевесят своей массой и Земля перевернется вверх дном. Я видел множество подвижных мелких зверюшек и совсем не видел ящеров, чему был чрезвычайно рад, потому что в глубине души у меня еще остался ужас с того времени, когда ящер наступил на меня когтистой лапой и замкнул на моем тельце свои тяжелые челюсти.

Но теперь я был жив и добродушно ластился к зверькам, которые, впрочем, не очень радовались этому, а бросались бежать со всех лап или забирались на деревья и с любопытством смотрели оттуда на меня и понимающе переглядывались друг с другом. А мне приходилось оставаться наедине со своими вселенскими восторгами, что, прямо скажем, особо меня не огорчало, потому что я мог сколько угодно изливать переполнявшее меня чувство радости на лес и на природу: я зарывал обе свои передние лапы в бурый ковер прошлогодней хвои, просовывая их под ковер, протягивал как можно дальше, а потом с силой вскидывал их вверх, поднимая целый вихрь из желтых хвоинок и сухих палочек. Постепенно пальцы у меня на лапах от того, что я вскидывал, взбрасывал, взметал хвою сделались длинными и гибкими, и я мог теперь их растопыривать иди собирать в кулак, иногда я делал это просто так, для собственного удовольствия и любовался, как ловко они у меня двигаются. Мне стало неудобно уже ходить ими по земле, и я стал ходить только на задних лапах. И вот тогда я и столкнулся на поляне со стаей волков, то есть я уже ходил на задних лапах, когда повстречал на поляне волков. Этот момент особенно запомнился мне потому, что с него жизнь моя круто изменилась.

Но вернемся к волкам… Зная наперед чем все это кончится, я спокойно посмотрел на волков, а потом побежал к дереву. Меня догнали. Потом я успел добежать до дерева, уцепиться за ветку и вскочить на нее, оставив своих преследователей внизу под собой. Ветка, на которой я сидел, от рывка раскачивалась и печально роняла желтые листья на волчьи носы, поднятые вверх. Это очень меня забавляло и я специально потрясывал ветку еще, чтобы подбавить падающих листьев.