Виктор Федоров - Метагалактика 1993 № 3

— Соответствующие бумаги уже подготовлены, сэр, — продолжал Астон, усмехнувшись моему крайне растерянному виду, — если сейчас вы дадите свое принципиальное согласие, то завтра же вечером мы будем у сэра Роберта, где окончательно оформим ваше право на владение поместьем.

Стряпчему Астону пришлось дважды повторить последнюю фразу, прежде чем я понял, что теперь настал мой черед.

— Ваша осведомленность, мистер Астон, в подобных вещах намного превосходит мою и все же я не стану этим злоупотреблять, — искренне ответил я, не переставая терзаться мучительными сомнениями, — Разумеется я крайне благодарен сэру Роберту, но согласитесь, ваш визит поставил меня в довольно щекотливое и затруднительное положение. Боюсь, что дать согласие, или же принять другое решение в столь узкие рамки времени превыше всяких сил. Вы, надеюсь, согласны со мной?

— Должен заметить, что и я, и сэр Роберт предвидели это, — невозмутимо продолжал стряпчий, не переставая смотреть на часы. — Жизнь иногда действительно изобилует ситуациями, при которых, порой, необходимы долгие и мучительные размышления на принятие, казалось, самых простых и безобидных решений. Как я уже говорил, сэр, я смел предвидеть ваши колебания и поэтому позволил себе потревожить вас в столь раннее время именно с тем, чтобы дать возможность как следует обдумать решение сэра Роберта. У меня в городе есть еще кое-какие дела, которые я надеюсь разрешить к четырем часам завтрашнего дня, после чего позволю себе повторно нанести вам визит и услышать окончательный ответ.

Учитывая то, что внезапно охвативший меня ураган мучительных размышлений что называется не давал возможности спокойно усидеть на месте, предложение старого Астона пришлось мне явно по душе. Больше всего на свете сейчас я жаждал побыть наедине с самим собой, надеясь навести порядок во всем том, что вторилось в моей переполненной впечатлениями голове, однако непонятная противоречивость чувств все еще старалась всеми силами удержать стряпчего в кресле моего кабинета.

— Как я понял, мистер Астон, — взволнованно говорил я, — сэр Роберт знает цену времени, если жалует мне на принятие столь затруднительного во многом решения всего чуть больше суток. А что, позвольте полюбопытствовать, будет в том случае, если я просто не вложусь в установленный срок и не приду к чему-то определенному?

— Вы являетесь, сэр, единственным наследником состояния сэра Роберта, — устало ответил стряпчий с ноткой раздражения, — и даже в том случае, если по определенным причинам с вашей стороны произойдет задержка с ответом, поместье «Поющий Камень» автоматически перейдет в ваше владение. Разница же состоит лишь в том, что через несколько дней корабль сэра Роберта навсегда докинет родные берега и ваш уважаемый брат никогда не осуществит мечту провести свой последний день на родине в вашем обществе, сэр.

Эти слова настолько умерили мой пыл, что препятствовать уходу Астон а я уже не стал. Когда наконец попрощавшись, посланец Роберта Хугнера поспешно удалился в сопровождении слуги, я впервые за два последних года взялся за сигару и, чувствуя от ароматного дыма сильное головокружение, решительно направил свои стопы в подвальное помещение дома. Там, в старой скрипучей качалке времен своего деда я недвижимо просидел не менее двух часов, с трудом отделавшись от навязчивого образа стряпчего Астона и окончательно попав в плен к призрачному лику Роберта Хугнера.

Итак, у меня, оказывается, существовал некий таинственный дядя, которого я никогда не видел, и двоюродный брат, о котором я вообще ничего не знал. Невольно мне пришлось вспомнить своего отца, всегда заметно хмурившегося, когда я без всякого умысла случайно заводил разговор о дяде, чей образ, признаюсь, частенько преследовал меня по ночам в виде самых кошмарных видений. И все же, самое неприятное открытие, повергшее меня в трепет, было сделано только сейчас, когда я, наконец, мог похвастаться превосходным знанием семейного архива. За несколько недель через мои руки прошли сотни писем и бумаг, однако ни в одной из них я не обнаружил даже слабого намека на брата отца, а тем более на его детей, словно, их никогда и не существовало. И вот теперь, помимо того, что мое воображение оказалось поражено страшным вирусом какой-то глубокой и Неприступной тайны я, ко всему прочему, должен буду вступить во владение одиноким старым поместьем в горах, уже сейчас олицетворявшим самое гиблое и мрачное место на земле. Не менее трех раз мне казалось, что исход будущей встречи со стряпчим Роберта Хугнера уже предрешен. Я мысленно готовил себя к тому, чтобы скорее стать нищим, нежели решиться на абсурдную поездку в Стерлинг, но тут-то предо мной и вставал нежный образ молодой Мисс Дортон. Моя любовь к ней сейчас, вероятно, не стоила и ломаного гроша, если она вообще помнила обо мне. Сколько могло продлиться мое безумное заточение в собственном доме — месяц, другой, но ведь все же когда-нибудь я выйду на улицу и обязательно встречу там юную леди в обществе видного кавалера, не склонного, подобно мне, к самобичеванию, переживаниям и дурацким драмам. Возможно, они будут настолько увлечены друг другом, что даже не заметят моего присутствия, будто мимо них Проплывет всего лишь жалкая тень призрачного невидимки.