Дмитрий Изосимов - Метагалактика 1993 № 4

На экране мигнуло. Деревья вроде бы остались те же, тот же падающий снег, сугробы, но что-то изменилось.

— Это просека с другого конца, — пояснил Раманостр. Изображение вздрогнуло, медленно поползло влево, прочь с экрана, и повернулось другой стороной. Послышался слабый визг, усилился и замер, словно что-то воткнулось. Разлапистая нижняя ветка ближайшего великана отскочила от ствола, уронив вниз порядочный сугроб, и упала в мягкий ровный снег. Камера приблизилась к дереву, и они увидели, что свежий срез ровный, аккуратный, будто сделан острым палашом.

На экране снова появился холм, несколько увеличенный, следом за ним множество заснеженных бугров с зелеными пятнами на северной стороне и над всем этим низкое зимнее небо, переходящее над горизонтом в розовую полосу. Раманостр выключил экран.

— Это все.

— Все? — спросил Антон.

— Ну, могу добавить, что все леса однородны по составу пород деревьев, животных…

— Животных?

— Да. Я видел следы.

В кают-компании сразу стало тихо. Упоминание о следах породило неловкое смятение.

— Ну что ж, давайте посмотрим вашу работу, — после недолгого молчания предложил Нортон.

Антон занял место Раманостра и прокомментировал съемки.

— Мне кажется, — сказал он в конце, — что Павильон заслуживает большего внимания и нам в нашей работе следует сделать акцент именно на него.

— Почему? — спросил Раманостр.

— Потому что Павильон — дело рук разумных существ, а это немаловажное свидетельство…

— Мне почему-то не верится, что здесь есть разумные существа. Или были. Два года мы изучаем эту систему и нигде не обнаружили даже следов присутствия разума.

— Да, но согласись, раз существует Павильон, а мы знаем про него очень мало, — вероятность встретить цивилизацию существенно повышается. Взять хотя бы диаграмму Вандарова…

— Так, — сказал Нортон, Все замолчали. — работать будем так же, как работали до этого. Антон и Сергей — Павильон, я и Раманостр — лес. Но… Мы здесь всего вторые сутки. Мы ничего не знаем про здешних обитателей. Мы мало изучили растительность… В общем, вы меня понимаете. Пожалуйста, без самодеятельности. Это все.

«Все» — подумал Антон с непонятным раздражением. Сказал, как отрезал, как будто так и надо. Как поразительно здесь меняются люди. Особенно такие, как Нортон. Черствеют, становятся твердыми, как гранит. Теряется незащищенность к эмоциям, а без нее человек — не человек, а камень. Иногда появляется скептицизм. Как у Раманостра, например.

Антон вышел из кают-компании последним и направился в библиотеку. Хотелось немного расслабиться после нервного напряжения в Павильоне. Антон еще раз представил цех с путаницей труб и баков. Нет, ничего у него не получится. Он слишком мало знает, чтобы строить определенные выводы. Слишком мало.

В библиотеке уже сидел Раманостр и что-то читал. Рядом на столике лежали те книги, которые он приносил в кают-компанию. Антон сел в кресло и спросил, беря книгу.

— Что читаешь?

Он перегнул стопку страниц и быстро перелистал книгу. Замелькали диаграммы, графики, рисунки. Антон посмотрел на корешок Книга называлась «Жизнь в системах красных карликов».

Антон посмотрел на другие книги. Странные это были книги, весьма далекие от профессии Раманостра. Штурман никогда этим не занимался, да и не мог. Антон прочитал несколько названий. Тут был первый том «Общей биологии», огромный, как инкунабула, «Млекопитающие системы Лардо» и так далее.

Раманостр положил книгу на стол, и Антон увидел, что страницы нещадно исчерканы карандашом.

— Рам, с каких это пор ты стал увлекаться биологией? — спросил Антон и подбородком указал на карандашные записи.

— С сегодняшнего дня, — резко ответил Раманостр. Потом добавил, невесело усмехнувшись: — Не сердись. Понимаешь, я тут заинтересовался лесом… — Он странно на него посмотрел и вдруг стал серьезным. — Антон, ты можешь мне помочь?

«Что это с ним сегодня», — подумал Антон. Раманостр волновался. Пальцы обеспокоенно теребили переплет книги, крутили карандаш.

— Как? — спросил Антон.

— Нет, ты скажи: можешь или нет?

— М-могу, — неуверенно ответил Антон. Странно было видеть Раманостра, который разнервничался из-за пустяков. Это Раманостра, с его-то стальными нервами!

— Тогда пошли, — быстро сказал Раманостр и засуетился. — Где моя куртка? А, вот она. Идем прямо сейчас.

— Куда?

— Потом расскажу.

— Это связано с лесом?

— Я же сказал: потом.