Александр Мееров - Защита 240

- Пауль! Пауль! Это то, что нужно, Пауль!

Буш наклоняется над Микки. На него смотрят ясные и как будто немного удивленные глаза Микки. Маленькая, сморщенная, еще слабая лапка тянется к блестящему пенсне Буша.

Друзья переглядываются. Победа!

Крайнгольц извлекает из кармана припасенный для обезьянки банан.

Внезапно в операционной все померкло. Прекратилось жужжание моторчиков, затихли приборы. В глубокой темноте только чуть теплятся оранжево-красные нити угасающих электронных ламп.

- Что случилось, Ганс? Что там у тебя произошло? Почему нет напряжения? Я ничего не вижу. Приборы не подают физиологический раствор для Микки! Ганс, что ты там напутал?

- Я ничего не напутал, Пауль, но я и сам еще не могу понять, в чем дело.

Натыкаясь на аппаратуру и приборы, Крайнгольц пробирается к выходу. Везде темно.

Расположенные за "высокой оградой" лаборатории были тщательно изолированы от влияния посторонних излучений и устроены таким образом, что не имели естественного освещения. Крайнгольцу понадобилось порядочно времени, чтобы выбраться из кромешной тьмы.

- Станция? Станция! - Крайнгольц нервно стучал по рычажку телефонного аппарата. - Станция, говорят из Пейл-Хоум. Почему отключено напряжение?.. Да, да, почему не даете напряжения в Нейл-Хоум?

Выслушав ответ, Крайнгольц со злобой бросил трубку.

Просторный холл с большими, от пола до потолка, окнами, выходящими к озеру, устлан серо-голубым ковром. Белый рояль, два кресла, овальный столик возле них и небольшая эллинская колонна с бюстом Бетховена составляют всю обстановку обширного холла. Серебристо-серые драпри, тонкий позолоченный бордюр, протянутый над высокими палевого шелка панелями делают помещение нарядным и вместе с тем сохраняют его строгий стиль.

Пара свечей в бронзовых канделябрах на рояле безуспешно борется с наступающей со всех углов темнотой.

Крайнгольц уже переоделся и устало сидит в кресле, поджидая возвращения хирурга из операционной.

Буш входит в холл медленно, по-стариковски шаркая по ковру ногами, неся с собой запах эфира.

- Ничего не удалось сделать, Ганс. - Доктор молчит и дребезжащим, стариковским голосом добавляет: - Микки скончался.

Крайнгольц ничего не отвечает, сидит не шевелясь, бесцельно всматриваясь в трепетное пламя свечи. Буш тяжело опускается в кресло, заботливо смотрит на друга и спрашивает.

- Ганс, с кем ты говорил по телефону?

- Право, не знаю с кем. Звонил на подстанцию. Там ответили, что Пейл-Хоум отключен за неуплату.

- На подстанцию? Они же сказали и о телефоне?

- Что о телефоне?

- Ведь тебе на подстанции сказали, что за неуплату будет отключен и телефон.

- Ну, да.

- А ты не подумал, что подстанция не имеет отношения к телефонной сети?

- Черт возьми, а ведь это верно!

Буш снова молчит.

- Я уверен, Ганс, что кто-то следит за тобой. Кто-то заботится о том, чтобы оставить тебя без самого необходимого. Сегодня без предупреждения отключили от станции, и ты остался без электроэнергии, завтра...

Крайнгольц вскакивает с кресла.

- Прошу тебя, Пауль, пойдем, помоги мне. - Буш вопросительно глядит на Крайнгольца.

- Я знаю, Пауль, ты устал, но это необходимо сделать.

Крайнгольц задумывается на мгновение и потом решительно заканчивает:

- Да, это необходимо!

Они направляются во внутренние лаборатории.

- Я чуть не забыл, что без тока не сработает приготовленная мною система, когда у меня не будет уже никакого другого выхода, - на ходу говорит Крайнгольц. "За высокой оградой" при свете электрического фонаря они подтаскивают к основной установке тяжелый аккумулятор.

Крайнгольц быстро отъединяет несколько проводников от небольшого щитка, вделанного в стене, и присоединяет их к аккумулятору.

- Теперь я спокоен, - говорит Крайнгольц хирургу, когда они возвращаются в холл и снова усаживаются в креслах. - Во всех комнатах виллы установлены десятки контактов. Включить один из них - и за "высокой оградой" не останется ничего, что не должно попасть в чужие руки.

- Это, может быть, и неплохо, Ганс, но, знаешь, я бы считал, что тебе лучше уехать отсюда. Я чувствую, что над тобой нависла какая-то страшная угроза, что кто-то сжимает тебя и твое дело какими-то очень сильными тисками. Хотелось бы только знать, кто именно закручивает винт этих тисков?

Буш поднимается с кресла, подходит к роялю и берет несколько аккордов. Эти звуки как бы вырывают его из окружающей действительности, он быстро опускается на круглый табурет, и его тонкие пальцы ударяют по клавишам.