Альфред Бестер - Одди и ид

- Вот именно, я всегда это говорил, Мигг, - кивнув, улыбнулся Белланби. - Каждый человек втайне верит, что, если бы он был Богом, он мог бы устроить все гораздо лучше. Лишь теперь мы начинаем понимать, как это трудно.

- Не Богом, - сказал Хррдниккисч, - его Премьер Миништром. Богом будет Голь.

- Не нравятся мне эти разговоры, - поморщился Юхансен. - Я верующий человек.

- Вы? - удивленно воскликнул Белланби. - Коллоидный терапевт?

- Я верующий человек, - упрямо повторил Юхансен.

- Мальчишка обладает шпашобноштью творить чудеша, - сказал Хррдниккисч. - Когда ему объяшнят, что он может, Голь штанет Богом.

- Все это бессмысленные разговоры, - выкрикнул Мигг. - Вот уже три встречи мы провели в бесплодных спорах. Я выслушал три совершенно противоположных мнения по поводу мистера Одиссея Голя. И хотя мы все согласились, что необходимо воспользоваться им, как инструментом, мы никак не можем договориться о том, какую работу должен выполнить этот инструмент. Белланби лопочет что-то про Идеальную Интеллектуальную Анархию, Юхансен проповедует Совет Бога, а Хррдниккисч потратил целых два часа постулируя и разрушая свои собственные теоремы...

- Ну, жнаете, Мигг... - начал Хррдниккисч. Но Мигг только махнул на него рукой.

- Позвольте мне свести это обсуждение до уровня младшего школьного возраста. Давайте расставим вопросы в соответствии с их значением, джентльмены. Прежде чем пытаться принять вселенские решения, мы должны убедиться в том, что Вселенная останется на своем прежнем месте. Я имею в виду грозящую нам всем войну...

- Наш план, как он мне видится, - продолжал Мигг, - должен быть простым и эффективным. Речь идет о том, чтобы дать Богу образование - или, если Юхансен возражает против подобной формулировки, ангелу. К счастью, Голь достойный молодой человек с добрым сердцем и честными намерениями. Я содрогаюсь при мысли о том, что Голь мог бы сделать, если бы ему была присуща врожденная порочность.

- Или на что он был бы способен, если бы узнал о своих возможностях, пробормотал Белланби.

- Именно. Мы должны начать тщательное и серьезное этическое образование мальчика, несмотря на то, что у нас очень мало времени. Мы не можем сначала закончить его образование, и только потом, когда это будет вполне безопасно, рассказать ему всю правду. Мы должны предотвратить войну и выбрать для этого кратчайший путь.

- Ладно, - со вздохом согласился Юхансен. - Что вы предлагаете?

- Ослепление, - выплюнул Мигг. - Очарование.

- Очарование? - захихикал Хррдниккисч. - Что это, новая наука, Мигг?

- А вам не приходило в голову задать себе вопрос - почему я посвятил в свой секрет именно вас троих? - фыркнул Мигг. - За ваш интеллект? Чушь! Я умнее, чем вы все вместе взятые. Нет, джентльмены, я выбрал вас за ваше обаяние.

- Это оскорбление, - усмехнулся Белланби. - И все же я польщен.

- Голю девятнадцать, - продолжал Мигг. - Он находится в таком возрасте, когда выпускники наиболее склонны боготворить какую-нибудь замечательную личность. Я хочу, чтобы вы, джентльмены, охмурили его. Вы, несомненно, не являетесь самыми великими умами нашего Университета, но вы - его главные герои.

- Я тоже ошкорблен и польщен, - сказал Хррдниккисч.

- Я хочу, чтобы вы очаровали Одди... нет, ослепили, чтобы он был преисполнен любви и благоговения... ведь каждый из вас уже сотни раз проделывал этот фокус с другими нашими выпускниками.

- Ага! - воскликнул Юхансен. - Пилюля в шоколадной оболочке.

- Точно. Когда же он будет в достаточной степени вами очарован, вы должны заставить Голя _захотеть_ остановить войну... а затем скажете ему, как это сделать. Это даст нам возможность продолжить его образование. К тому времени, когда он перерастет свое восхищение перед вами, мы уложим надежный этический фундамент, на котором можно будет возвести солидное здание. Голь не будет представлять никакой опасности для мира.

- А вы, Мигг? - поинтересовался Белланби. - Какая роль отводится вам?

- Сейчас? Никакой, - оскалился Мигг. - Я не способен никого очаровать, джентльмены. Я вступлю в игру позже, когда он начнет перерастать свое восхищение перед вами - тогда возрастет уважение Голя ко мне.

Ужасно хитрые рассуждения, но время показало, что они были абсолютно верными.

По мере того, как события неотвратимо приближались к окончательной развязке, Одди Голь был быстро и основательно очарован. Белланби приглашал его в двадцатифутовую хрустальную сферу, венчающую его дом... знаменитый курятник, в который попадали только избранные. Там Одди Голь загорал и восхищался великолепным телосложением философа, которому уже исполнилось семьдесят три года. Как и ожидалось, восхищаясь мышцами Белланби, он не мог не восхищаться его идеями. Голь часто приходил сюда загорать, благоговеть перед великим человеком и, заодно, поглощать этические концепции.