Геннадий Мельников - Волчья яма

- Черных! - снова закричал он, вращая прожектором по сторонам. Молчание и никакого движения, только на ребрах валуна вспыхивают синие звездочки кристаллов. Свист нарастал, и вдруг на его фоне Янин отчетливо различил вздох.

- Я сейчас! - крикнул Янин. - Я иду!

И стал карабкаться по вертикальной лестнице к люку.

- Стой! - раздалось в шлемофоне.

Янин повис на верхней перекладине.

- Стой! - повторил голос Черных. - Оставайся... на месте! Я... скоро. Подожди... на месте!

Черных говорил с трудом, прерывисто, как сквозь вату.

- Где ты?! - закричал Янин, срывая голосовые связки.

- Падаю... Не выходи... Включаю ранец...

При чем здесь ранец?.. И вдруг все стало на свои места: Черных случайно включил ранцевый двигатель, его подбросило, от неожиданности он выключил двигатель, стал падать, снова включил, чтобы мягче приземлиться...

В первое мгновение Черных от неожиданности вскрикнул, и, инстинктивно сгруппировавшись, ждал удара. Секунда... вторая... третья. Слишком долго. "Трещина!" - мелькнула мысль. Теперь уже группировка не поможет. Если не затормозить - конец! Выбросил в стороны руки, пытаясь дотянуться до отвесных стен. Руки прошли сквозь пустоту. Встречным потоком воздуха его завертело. Открыл глаза... Яркий свет и больше ничего. Привычным движением рук и ног прекратил кувыркание. Стал падать лицом вниз.

Несколько секунд ускорения - и установившаяся скорость. Плотный поток воздуха извлекал из скафандра свистящую протяжную ноту. Теперь только уловить момент и включить ранец в нужную секунду. Для торможения ему достаточно ста пятидесяти метров... Если хватит топлива.

Пылевой столб снесло в сторону. Черных стоял посреди небольшого "пятачка" обнаженного грунта, приходя в себя после затяжного падения, во время которого у него не было ни секунды для осмысливания происшедшего. Теперь, когда он почувствовал под ногами твердую опору, естественный вопрос - куда это меня угораздило? - встал перед ним.

Самое непонятное - откуда такой мощный свет? Черных поднял голову. Сквозь густую облачность просматривалось светило таких невероятных размеров, каких не было и не могло быть в радиусе двух парсеков от этой планетной системы, роль солнца в которой играла звезда шестой величины карлик по сравнению с этим гигантом.

Яркий свет заливал обширную серую равнину, такую же, как та, на которой остался вездеход: пыль, каменистый грунт - продукты конечной стадии выветривания, низкорослые колючки, линия горизонта... Стоп! Какой горизонт может быть у внутренней полости планеты?.. "А тебе часто приходилось бывать в этих самых внутренних полостях? - усмехнулся Черных. - Тебе известна геометрия ее пространства? Может быть, горизонт - это всего лишь иллюзия?.."

Ну а это - тоже иллюзия? К нему приближалась красная лодка.

Черных напряг зрение и различил мелькание тонких серебристых весел, загребающих пыль. Только какие-то странные эти весла, какие-то непрерывно ломающиеся, членистые...

"Лодка" остановилась метрах в пятнадцати и, опираясь "веслами" о поверхность, стала подыматься, как на домкратах, на глазах превращаясь в огромного паука.

Паук и человек настороженно рассматривали друг друга. Что-то знакомое обнаружил Черных в обличье страшилища: длинные и тонкие членистые ноги, темно-красное туловище, по два глаза на каждом боку... Да это же фрин! Фрин, увеличенный в тысячу раз! Там, под микроскопом, он даже показался изящным, а сейчас... А сейчас под микроскопом находился сам Черных, и фрин изучал его. Вероятно, блеск скафандра показался пауку странным, и он медлил. Но недолго.

Передняя конечность фрина, закрученная ломаной спиралью, стала медленно подыматься и отводиться назад, будто приводимая в действие гидравлическим механизмом.

"Как лассо, - подумал Черных. - Пора кончать". Хлопнул ладонью по бедру и похолодел... Бластер остался в вездеходе.

Янин до боли в глазах всматривался в темноту, надеясь, что Черных подаст сигнал, если был отброшен не очень далеко и остался жив. Мешал свет. Янин спустился в рубку и выключил прожектор.

Внезапно наступившая темнота сломила волю. Черных, не включая фонаря на шлеме, бросился в сторону, но сильный удар по ногам чем-то гибким, как плеть, отбросил его в пыль. Он упал на спину...

Когда пыль осела, Черных увидел, как на звезды наплывает продолговатая тень паука... Не помня себя, включил до отказа ранцевый двигатель. Его вдавило в грунт, но он кричал не от боли и страха, а от необузданной радости первобытного охотника, наблюдая, как на вершине двух огненных фонтанов кувыркался фрин, размахивая обугленными конечностями...