Кир Булычев - Тайна Урулгана

– Наше завещание у них, – сказала практичная Пегги. – Мистер Дуглас скажет госпоже: у меня завещание, у меня бумаги, я буду делать что хочу, а вы, мисс Смит, выходите за меня замуж или отдайте мне деньги.

– Это не столь важно, – решительно сказала Вероника.

Но Ниночка понимала, что это тоже важно. И не столько потому, что Вероника не могла возвращаться такой же нищей, как уехала, сколько потому, что она должна была восстановить свою справедливость и состояние было частью этой справедливости.

– Но в тайге очень трудно, – сказала Ниночка. – Я сама в тайге ходила. Правда, с мужчинами. А вы никогда там не были.

– Когда-то надо начинать, – сказала Вероника без улыбки. – Я была с отцом в Африке, в бассейне Конго. И думаю, что все леса одинаково неприятны.

– Начнутся ночные морозы.

– Значит, не будет комаров. И давайте, дорогая Нина, прекратим этот пустой спор. Я уверяю вас, что, не будь вашего решения отправиться в лес, я бы сделала это одна. Пегги может подтвердить.

– Да, мисс Смит сказала мне об этом до вашего прихода, – подтвердила Пегги. – И я иду с ней.

– Еще этого не хватало! – воскликнула Ниночка. – Это вам не Африка!

Пегги победоносно улыбнулась.

Ниночка отбросила свой мешок в сторону и пошла наружу. Она понимала, что не отговорит упрямых иностранок. А раз так, то ей придется стать самой разумной в этой компании. И договориться с казаком.

Вслед ей донеслись слова Вероники:

– Если вы будете договариваться, имейте в виду, у меня хватит денег, чтобы щедро заплатить русским солдатам.

Ниночка вернулась к костру. Ее ждали. Встретили взглядами, но ни о чем не спросили. Ниночка тоже молчала, не зная, как лучше начать разговор. Наконец первым нарушил молчание Михей Кузьмич.

– Передумала, барышня? – спросил казак.

– Нет, – сказала Ниночка. – Только я иду не одна. Англичанки идут тоже.

– Час от часу не легче, – сказал казак. – Что же я господину Колоколову скажу, когда вы сгинете?

– Послушайте, Кузьмич, – сказала Ниночка. – У моего отца – вы его знаете – есть немного денег. Если вы пойдете со мной, в Новопятницке отец заплатит вам сколько нужно.

– Так, – удивился казак. – Значит, я за бесплатно позволю тебе в тайге сгинуть, а если заплатишь из отцовских денежек, то живи? Так, что ли, получается? Да я тебя свяжу, паскуду, в избе запру. Никуда не пойдешь!

Матросы засмеялись, тунгус тоже засмеялся. Корейцы не все поняли, но улыбнулись.

– Я не шучу, – сказала Нина. – И богом клянусь, что это не прихоть. В тайге, куда они пошли, – экспедиция. Там люди ничего не подозревают. А Дуглас и китаец готовы на все. Я даже не знаю почему. Но вы-то знаете, какие они люди. Если они могли ограбить умирающего, если они могли избить корейцев и заставить одного из них быть проводником, значит, для них игра стоит свеч.

– Это так, – согласился казак.

– Мы не только должны идти туда, чтобы предупредить наших людей, но должны идти сразу, немедленно, может, даже обогнать Дугласа и китайца. Конечно, если мы втроем пойдем туда, это смешно, мы ничем не поможем, но хоть предупредим…

– Чего уж вы предупредите… – вздохнул казак. Опять замолчали.

– Если вы не хотите брать денег у меня, – сказала Ниночка, – то Вероника готова платить. У нее осталось немного денег. Кстати, Дуглас украл у капитана Смита и завещание, по которому он отказывает все свои деньги дочери.

– Много денег, да? – спросил тунгус.

– Не знаю. Наверное, много.

Тунгус сощурился и затянулся из длинной тонкой трубочки.

– Мы дороги не знаем, – сказал казак. – Все равно опоздаем.

– Дорогу я знаю, однако, – сказал тунгус.

– И ты пойдешь, Илюшка?

– Зачем не пойти? Дорогу знаю. Дорога недалекая. Послезавтра будем. Только идти шибко надо.

Из Ниночки словно выпустили воздух – она была готова отчаянно спорить и сражаться с мужчинами. А оказалось, сражаться и не надо. Казак сказал, что матросы и корейцы останутся у лодок. Если кто из начальства или казаков проплывет мимо, позовут на помощь.

Когда Ниночка вернулась в избу, чтобы собираться в поход, Пегги спросила негромко, видно, не хотела, чтобы мисс Смит слышала:

– А студент Андрьюша там?

– Там. Ты же знаешь.

– Он хороший, – сказала Пегги. – Только несильный. Если мистер Робертсон убивать будет, жалко.

– Всех жалко, – сказала Ниночка. «Странно, – подумала она, – я никому не сознаюсь, что спешу в тайгу из-за Костика. А Пегги может сказать об Андрее». И к стыду своему, Ниночка поняла, что, хоть и встречалась не раз с Андрюшей Нехорошевым, помнила его плохо. Нечто худое, нескладное, в очках. К тому же из другой партии – из эсдеков.