Сергей Гатаулин - Сапиенс как вирус

«А как же Тромб?» – хотел спросить Потемкин, но опоздал: живая арка вспухала и опадала уже далеко на горизонте.

Попадая в прошлое, Потемкин получает возможность влиять на свое будущее. Но что он выберет? Попробует спасти себя от дурдома, бросится изменять мир или оставит все как есть, чтобы не стало еще хуже?

Не успев открыть глаза, Дмитрий почувствовал нарастающее в душе беспокойство. Выныривая из виртуала, он ощутил на лице холодный пластик проводов и понял, что в окружающей реальности что-то произошло. Непроизвольные прыжки в последнее время слишком часто происходили с ним. Слишком часто, чтобы пугаться всякий раз, попадая в другое время или в другой мир. Однако недостаточно часто, чтобы к ним привыкнуть.

Дмитрий знал, что мир изменился, но не заметил, когда это произошло. И именно это его озадачило. Смахивая вездесущие провода с головы, он удивленно оглядел комнату хакеров. Забытый беспорядок восстал из пепла: системные блоки оживленно шуршали винчестерами, непонятные устройства мигали цветными огоньками, паутина соединительных кабелей заполнила пространство комнаты без остатка. Мониторы демонстрировали мирную картинку стандартных долин безмятежности.

«Странно! Прошлое – далекое, без программаторов, взрывов, без Демона пустоты, – подумал Дмитрий и, пройдя сквозь пластмассовые джунгли, выглянул в серое окно – Утро. А где же Жора с Бейрутом?»

– В какое время меня занесло? – взгляд скользнул к одному из работающих мониторов. – Черт! – воскликнул Потемкин тут же, замечая едва различимые в нижнем углу цифры. – В этот день он должен был пробраться в Ветеринарный институт, где Тромб подготовил аппарат по вживлению электронного чипа в его мозг.

«Мы где-то вмешались в работу Вселенной, и она ответила нам, – вдруг вспомнил он слова Бейрута и тут же предположил: – А может быть, именно с этого и началось наше вмешательство. Может, именно сейчас можно все если уж и не вернуть назад, то хотя бы остановить. Пусть не будет Хомо Либерис, но и Демон пустоты не появится, и Солнцу ничего не будет угрожать. Однако существует и другая перспектива. Что, если все не так, как предположил хакер? Тогда кто будет спасать ситуацию?»

Что-то толкнуло его вперед – какая-то необъяснимая внутренняя сила, внезапный порыв. Он больше не задумывался и, ощущая непреодолимую жажду действий, прыгнул. Пытаясь сопротивляться внутреннему давлению, затормозил прыжок, но тело продолжило движение, чтобы через мгновенье появиться в зеркальном кабинете с непонятным аппаратом, напоминающим пульт космического корабля.

«Собачья лечебница – кабинет 201», – вспомнил он, как только взгляд уперся в операционный стол, над которым нависала роботизированная механическая рука. Изучив фантастический механизм, Дмитрий обратил внимание на распростертое на большом лежаке «своё» более молодое тело.

Он смотрел, как «однорукий хирург» погружает в череп неподвижного пациента длинную иглу, и думал: «Что же делать?»

«Останови операцию!» – возникла в голове тревожная мысль, и тут же эхом отозвалась другая, появляясь ниоткуда: «Не смей мешать!»

Гулкие мысли-антагонисты, сбивая друг друга с толку и не давая шевельнуться, заметались в черепной коробке. В нем словно боролись два разных человека. Один требовал срочно вмешаться и остановить операцию, другой, напротив, всячески предостерегал от этого. При этом оба приводили довольно убедительные аргументы.

– Не будет тебя и таких как ты, не будет и Демона, – убеждал первый.

– Кто, как не Хомо Либерес, остановит подступающую к Солнцу тварь? – спрашивал второй.

Пока продолжалось незримое противостояние, с пациентом что-то произошло: сдерживаемая узким обручем голова неожиданно дернулась, лицо исказила гримаса боли.

Дмитрий вздрогнул, стараясь не обращать внимания на мысленные призывы, нерешительно шагнул к столу. Медицинский комплекс подозрительно запищал, на громадной панели вспыхнул ярко красный индикатор, механическая рука щелкнула и остановилась. Погасли мигающие огоньки, почернел монитор, стихло гудение управляющих моторов.

«Электричество отключилось!» – мысленно завопил Дмитрий. Стряхивая охватившее его оцепенение, он не раздумывая нырнул в более молодое тело, перехватывая сигналы, поступающие к головному мозгу от разных органов, попробовал взять управление на себя. На мгновение почувствовал себя исследовательским зондом, который погружается в атмосферу чужой планеты. Не узнавая родной организм, с удивлением вгляделся в неизмененное, слабое сердце, осмотрел пугающе маленькие легкие. Перебирая в памяти все, что знал о подобных операциях, вспомнил уверения Тромба о непогрешимости проведенных им расчетов и безупречности параметров предстоящей процедуры. Громко выругался. Он только сейчас понял, насколько безрассудным было тогдашнее его согласие на операцию. Последствия вживления чипа вряд ли смертельны, но очень опасны. Да и работать в нужном режиме созданная конструкция не могла, даже без внепланового отключения электричества. Ну а после сбоя в питании подобная возможность и вовсе исключалась. Зато вероятность повреждения мозга становилась реальной перспективой. Это он понял сразу – как только взглянул на миниатюрный чип, нелепо торчащий в черепной коробке. Поврежденные клетки мозга окружили чужеродный имплант со всех сторон. Процесс отторжения уже начался, несмотря на то, что со времени проникновения микросхемы прошло не больше минуты. Мозг активно боролся.