Брайан Кларк - «Если», 1999 № 12

— Не знаю, как…

Обезглавленный труп высился над Мелантой, трясущиеся белые руки медленно поднимались. Она выругалась, взвизгнула, залилась слезами, сжала пальцы в кулак…

И тут гравитация исчезла. Где-то очень далеко раздался короткий крик Ройда, потом все стихло.

Труп неуклюже взмыл в воздух с угрожающе занесенными руками. Меланта, кувыркаясь под потолком, приготовилась обороняться. Но бой не состоялся: безголовое тело безжизненно осело на пол. Меланта пихнула его ногой, и оно поплыло прочь.

— Ройд? — неуверенно позвала она.

Ответа не было. Она вплыла в дыру в стене и оказалась перед пультом управления.

Ройд Эрис, командир «Летящего в ночи», неподвижно лежал в своем бронированном скафандре. Жизнь покинула его. Как он и предрекал, сердце не выдержало перегрузки.

Зато переключатель гравитационного поля был передвинут на отметку «О».

Я держу в руках главный кристалл — душу «Летящего в ночи». Это алый многогранник величиной с мою голову, ледяной на ощупь. В его багровых глубинах горят неугасимо две искорки; иногда кажется, что они пускаются в бешеный танец.

Я проползла мимо всех приборов, благополучно преодолела все головоломные голографические капканы, постаралась ничего не задеть и завладела кристаллом, зная, что в нем обитает она.

Но стереть ее у меня не хватает духу. Тем более, что призрак Ройда просил меня повременить.

Вчера вечером мы снова обсуждали ситуацию в салоне, за шахматами и бренди. Ройд, разумеется, пить не может, но его призрак терпеливо улыбается мне и подсказывает, какие ходы делать за него.

Уже в тысячный раз он предложил переправить меня на Авалон или на любую планету по моему выбору. Для этого мне нужно выйти из корабля и довести до конца ремонтные работы, которые мы начали много лет назад. Если я это сделаю, «Летящий в ночи» снова обретет способность к прыжкам.

Но я уже в тысячный раз отвечаю отказом.

Он тем временем накопил силенок. У них действительно оказались одинаковые гены, одинаковая мощь. Перед смертью он тоже сумел запечатлеться в главном кристалле. Теперь корабль одушевляют они оба. Я становлюсь свидетельницей их соперничества: порой верх ненадолго одерживает она, и тогда «Летящий в ночи» принимается чудить. Гравитация то возрастает, то исчезает вовсе. Когда я сплю, одеяло обвивается вокруг моей шеи. Из темных углов пулей вылетают разнообразные предметы…

Однако в последнее время такое происходит все реже. Мы с Ройдом наловчились ее унимать. «Летящий в ночи» принадлежит ему и мне.

Ройд утверждает, что справится один и не нуждается во мне. Но это сомнительно. Ведь в шахматы я выигрываю у него девять партий из десяти.

Существуют и иные соображения — например, наша работа. Кароли был бы горд нами.

Волкрин вот-вот вторгнется в Вуаль. Мы движемся за ним по пятам, все изучая, все фиксируя, как если бы нами руководил сам де Бранен. Компьютер пухнет от накопленной информации. Кое-какие сведения мы переносим на простую бумагу, на случай, если мать сумеет стереть память компьютера. Любопытно посмотреть, во что превратится волкрин в Вуали… Материя в ней очень плотная, по сравнению с бедным рационом из межзвездного водорода, которым это существо довольствовалось с незапамятных времен.

Мы пытались установить с ним связь, но безуспешно. По-моему, он напрочь лишен разума.

Последнее время Ройд стремится уподобиться ему и, сосредоточив всю свою энергию, пытается перемещать «Летящий в ночи» методом телекинеза. Удивительно, но в этих попытках к нему порой присоединяется мать. Пока что успех не достигнут, но мы не теряем надежды.

Итак, работа продолжается, важная работа, хотя и не в той области, в которой я специализировалась на Авалоне. Мы уверены, что результаты наших наблюдений не пропадут для человечества. Мы с Ройдом говорили на эту тему. Прежде чем умереть, я уничтожу главный кристалл и сотру память компьютера, а потом вручную направлю корабль в сторону обитаемых миров. Я знаю, что смогу это сделать. Времени у меня хоть отбавляй, к тому же я усовершенствованная модель!

Иных вариантов для меня не существует, хотя мне лестно, что Ройд не устает их предлагать. Оба мы не сомневаемся, что я могла бы успешно завершить ремонт корабля. Не исключено, что Ройд сумел бы управлять им без меня и продолжать работу. Но это неважно.

Когда я наконец прикоснулась к нему — в первый и последний раз, — его тело еще не остыло. Но он уже был мертв. Моих хваленых объятий он так и не познал. Одно из своих обещаний я не сдержала.