Брайан Кларк - «Если», 1999 № 12

— Я знаю, — согласился Лако.

— Он отравил археологов, — сказал я и обернулся посмотреть на принцессу, на прекрасное лицо, которого до сих пор не видел и которое, наверное, омрачала древняя печаль.

Санд убил археологов, а когда вернется с севера со своим войском, то убьет и нас. И уничтожит принцессу.

— Где твой передатчик? — спросил я.

— У Санда.

— Значит, он знает, когда прибудет корабль. Мы должны увезти ее отсюда.

— Да, — согласился Лако. Выпустил из пальцев сине-белую бахрому и захлопнул дверцы холодильника.

— Выпусти меня из клетки, — сказал я. — Я тебе помогу. Что бы ты ни собрался делать, можешь на меня рассчитывать.

Лако изучал меня долгим, пристальным взглядом.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Но не сейчас.

Задолго до того, как Лако меня выпустил, стало темно. Он бродил по палатке. В первый раз вытащил лопату из кучи инструментов. Во второй раз открыл холодильник, чтобы достать ампулы для инъекций. В третий добыл откуда-то моток электрических проводов. Я в это время бесился в клетке.

В конце концов Лако смилостивился и отпер клетку.

— Надо передвинуть холодильник, — сказал он. — Поставим к задней стене палатки, чтобы погрузить на корабль сразу же после приземления.

Я подошел к электрическим кабелям и принялся распутывать их, не спрашивая Лако, откуда они взялись. Один из них был похож на провод от аппарата искусственного дыхания Эвелин. Мы соединили их все в длинный шнур, и Лако отключил холодильник. При этом, зная, что он всего-навсего собирается присоединить к холодильнику длинный провод и снова включить его, что вся процедура займет не больше тридцати секунд, я изо всех сил вцепился в этот провод. Лако осторожно включил холодильник, опасаясь, что от этого вырубится свет, но лампы даже не мигнули.

Правда, свет слегка потускнел, когда мы с двух сторон подняли холодильник и потащили. Ноша оказалась легче, чем я предполагал. Когда мы пронесли холодильник через ближний ряд ящиков, я понял, чем занимался Лако без меня. Он передвинул столько контейнеров, сколько сумел, На восточную сторону палатки, выстроил их у стенки, оставив проход, достаточно широкий, чтобы пронести холодильник, и расчистил для него место. Еще он провел туда свет. Удлинителя не хватило, и нам пришлось поставить холодильник в нескольких метрах от стенки палатки — впрочем, довольно близко. Только бы корабль прилетел вовремя.

— Санд уже здесь? — спросил я.

Лако направился в центр палатки; я стоял и раздумывал, стоит ли идти за ним. Не хотелось снова сидеть в клетке и в конечном счете стать легкой добычей воинов Санда. Лако остановился и спросил:

— У тебя есть магнитофон? — Он смотрел на меня в упор.

— Нет, — ответил я.

— Мне нужно, чтобы ты записал свидетельские показания Эвелин,

— объяснил он. — Они понадобятся, если того потребует Комиссия.

— У меня нет магнитофона, — повторил я.

— Я не стану больше запирать тебя, — пообещал Лако. Сунул руку в карман и бросил мне висячий замок от клетки. — Если не доверяешь мне, можешь отдать это бейе Эвелин.

— На переводчике есть кнопка записи, — сознался я.

И мы пошли к Эвелин. Она сказала, что это было Проклятие, и я ей не поверил. И тогда появился Санд.

Казалось, Лако не беспокоило то, что Санд разбил лагерь на горном хребте прямо над нами.

— Я вывернул все лампочки, — сказал он, — и они не могут увидеть, что здесь делается. К тому же я положил на крышу брезент. — Он сидел спиной ко мне рядом с Эвелин. — У них есть фонари, но воины не отважатся спускаться с хребта ночью.

— А что будет, когда взойдет солнце? — спросил я.

— Думаю, корабль уже на подходе, — ответил Лако. — Включай магнитофон. — Он наклонился к Эвелин и сказал: — Эвелин, теперь у нас есть магнитофон. Ты должна рассказать, что случилось. Ты можешь говорить?

— Последний день, — сказала Эвелин.

— Да, — подтвердил Лако. — Сегодня последний день. Завтра утром прибудет корабль и заберет нас домой. Мы отвезем тебя к врачу.

— Последний день, — повторила она. — В гробнице. Выносили принцессу. Холодно.

— Я не расслышал последнее слово, — сказал Лако.

— Похоже, «холодно», — сообщил я.

— В гробнице было холодно, да, Эви? Ты это хочешь сказать?

Она попыталась покачать головой.

— Кола, — сказала она. — Санд. Там. Наверное, хотели пить. Кола.

— Санд угощал вас колой? Кола была отравлена? Он таким образом отравил всю группу?

— Да, — сказала она, и ее «да» прозвучало, как вздох, словно именно это она все время пыталась нам сказать.