Николай Мещанкин - Спящий (Одержимый - 2)

- Что ты несешь? - Блэш скривился. - Что ты несешь?! Это что, и есть твой план?!

- Нет, - Дэлан выпрямился. - План у меня другой. И первую его часть Вы сейчас узнаете, - маг картинно повел руками.

Громадную тушу Блэша вдруг дернуло вверх, поволокло. С грохотом упало кресло.

- Что.. Что ты собираешься делать? - Блэш лежал, не в силах пошевелиться, придавленный, распластанный на полу неведомой силой.

- Убить тебя, - Дэлан ухмылялся.

- Но... Но... - Блэш замолчал, чувствуя, как накатывает на него волна ужаса. Убить его... Нет! Этого не может быть! Не его, кого угодно, но не его! - Не надо!

Дэлан хищно оскалился, вынул кинжал.

Дэлан удовлетворенно встал, повернулся к забившемуся в угол Еннаю.

- Нет! Не надо, добрый господин! Не надо!

- Что - не надо? - перемазанный кровью маг удивленно нахмурился.

- Не убивайте меня, добрый господин!

- Если будешь себя хорошо вести, - Дэлан засмеялся. Как хорошо! Мучившая его последнее время головная боль прошла, уступив место счастливой опустошенности, довольству, жгучим наслаждением расходящемуся по всему телу.

- Буду, буду, - бледный Еннай закивал головой.

- Хорошо, - Дэлан вытер кинжал, спрятал. - Не трясись. Пошли, поговорим, что делать дальше. Нам надо Гуграйта найти.

Дрожащий Еннай начал подниматься, вдруг согнулся, и его вырвало.

Джука закрыл дверь, прислонился к стене. Западная дорога тоже закрыта. Знакомая до отвращения картина - пост Белых Братьев, проверяющих все проезжающие телеги. И это означает, что уйти из Хамура он не может. По крайней мере, сейчас.

Джука, прошел вглубь комнаты, опустился в ногах единственной кровати. Вытащил из кармана кусок хлеба. Нет, конечно, может. Один.

Купец без аппетита откусил засохший хлеб, посмотрел на лежащего на кровати Крайт. Плюнуть на все? Встать, и уйти, и пусть будет, что будет. Без него. Он так устал нести эту ношу... Он простой, обычный человек, маленький человек, и ему хочется жить своей обычной маленькой жизнью с ее обычными маленькими горестями и радостями. За что же ему все это?...

Джука медленно жевал хлеб, не чувствуя вкуса. Почему? Разве он так много хочет в жизни? На самом деле, не в глупых своих мечтах, а на самом деле? Свой дом, любящая жена, дети... И больше ему ничего не надо. Ничего! Так почему это так недостижимо?

Купец встал, тряхнул головой. Хватит жалеть себя! Надо думать, надо решать. Он слабый, он трус, и он знает об этом. Он не может заставить мир вертеться вокруг себя, как это делал, например, тот же Крайт, и он признает это. Но ведь что-то он все же может! И он должен сделать это что-то, чтобы... Чтобы заслужить это свое маленькое счастье.

Джука вздохнул, отряхнул крошки со штанов. Он будет ждать. Это все, что ему остается, все, что он может сделать. И, значит, будет делать! Ждать, и ждать столько, сколько потребуется. Братья не могут держать посты вечно, им, в конце концов, придется их снять. Не завтра, так послезавтра, не послезавтра, так через год, но они уйдут, и тогда он поедет. И он довезет Крайта до орков. Но...

Джука зажмурился, запустил пальцы в волосы. Он будет ждать, но будет ли ждать Лиза? Она думает, что он изменял ей, что он ходил в этот салон. Она ушла от него из-за этого! И сколько времени уже прошло с тех пор... Джука в отчаянии застонал.

Нет, есть выход! Купец заходил по комнате. Он напишет ей, напишет всю правду, и будет просить, умолять, его простить. И потерпеть, дождаться его... Обязательно дождаться! Потому что она нужна ему, потому, что жизнь бессмысленна без нее. Потому, что он любит ее!

Джука решительно направился к двери.

- Сколько мы еще будем стоять?!

- Стоять? - фон Гивер оторвался от карты, перевел удивленный взгляд на Хорвеля. - Что Вы имеете в виду?

- Это я и имею в виду, - архидемоньяк прошел несколько шагов, остановился рядом с бароном. - Сколько мы еще будем стоять?! Когда мы двинемся освобождать Императора?! - Хорвель поморщился от вдруг снова проснувшейся головной боли.

- Но дорогой архидемоньяк, - фон Гивер дернул плечами, - это же от Вас зависит. Вы же должны были выяснить, перемещается Император, или нет. Скажите мне, где он, и мы выступим.

- Ах, да, конечно, - Хорвель потер лоб. Эта свербящая в голове боль, мешающая думать, сбивающая с мысли... Что-то было в ней странное, что-то было с ней не так. Почему от нее здесь страдали только жрецы? - Он по-прежнему там, он никуда не двигается.

- Вы уверены? - фон Гивер посмотрел на архидемоньяка, озабоченно нахмурился. - С Вами все в порядке? Что-то Вы плохо выглядите.