Тим Скоренко - Рассказы

Олег поёт что-то довольно тихое, то ли «Ирокез», то ли «Зарубку на приклад», а из телефона раздаются весёлые голоса. Олег допевает, Бур вскакивает, с видом бешенного тигра хватает телефон и ревёт в него: «Блин!!! Сами просили слушать — так слушайте, а не трындите!!! Блин!!! Слушать, я сказал!!!» — и выключает телефон. Медведев улыбается, Бур несколько смущённо возвращается на своё место.:)))

Случилась со мной однажды занимательнейшая история. Один мой товарищ, замечательный минский бард Сергей Шинкевич разрекламировал мне однажды зимний поход. Мол, как это круто, и классно, и замечательно. И самое классное, что там можно увидеть — это лежбище кабана. Ничего круче лежбища кабана там в лесу не и быть не может. Ну да ладно.

В общем, нарвался я через некоторое время на подобное действо — зимний поход. Было слякотно и гадко, а потом вдарил морозец и всё заледенело. Лес, холод, зима — брр-р-р! Никогда больше не пойду на подобную аферу. Чел, который нас вёл, имел большой опыт, и я у него спросил, ессно: «А мы увидим лежбище кабана?». Мужик округлил глаза и выпалил:

— Конечно! А как же! Это ведь самое крутое, что только может быть! О да! Лежбище кабана!

Говорил он это таким тоном, точно кабаны в зимнем лесу на каждой прогалинке валяются штабелями. Ну, что я… Я доволен.

Про кабанье лежбище я от этого дядьки ещё наслушался, и уже предвкушал горы удовольствия от созерцания этого памятника природы.

В общем, второе утро. 6 часов утра. Ко мне в палатку врывается мороз, а вместе с ним мужик-ведущий, и шёпотом:

— Пошли!

Я: — Куда?

— Я лежбище кабана нашёл, тут неподалёку!

Я вскакиваю, одеваюсь наскоро, дубак стоит — ого-го! Идёт, я дрожу, но борюсь с собой. Наконец приходим.

Среди снега, под какой-то ёлкой, выложено веточками и каким-то мусором что-то вроде большого гнезда. А рядом лежит огромная свежая и пахучая куча говна (простите!). И всё.

— Вот! — ведущий с благоговением показывает на кучу, — ВОТ ОНО!!!!

Я с трудом удержался, чтобы не сказать ему всё, что думаю. И поклялся себе не убивать Шинкевича — хороший парень всё-таки…

Однажды, в районе года 1999, не знаю точно, Крыс с компанией впервые приехал в Иркутск. В Иркутске они никого не знали, но знали, что где-то там живёт такой классный бард Олег Медведев.

Как они нашли его адрес — уж не знаю. Но нашли — то ли по телефонному справочнику, то ли через кого-то. Но они пришли к Медведеву и позвонили в дверь.

Представьте себе картину. Звонят к вам в дверь, вы открываете, а на пороге 8 здоровых лбов неизвестного происхождения. И Крыс с порога заявляет: вы известный бард Медведев, мы вас знаем, я — Крыс, это вот Лёша-Петя-Вася, мы будем у вас жить.

Реакция Медведева гениальна. Он печально смотрит на непонятную делегацию, думает и спрашивает:

— Суп будете?

Вот оно как.

В продолжение многочисленных баек об Алексее Нежевце, расскажу следующую. В 2001 году Лёша возвращался автостопом с первого своего в жизни Грушинского фестиваля. Возвращался не очень умело, потому как он далеко не профессиональный стопщик. И вот в одном месте, поздно вечером, практически в темноте, Лёша застрял. С кем он возвращался — хоть убейте не помню, но их двое было, Лёша и друг какой-то.

В общем, стоят они. Голосуют. Никто не останавливается, ночь, темно. Они бредут по дороге, и тут, наконец, приходит удача. Останавливаются «Жигули», красные. Лёша с товарищем запрыгивают на заднее сиденье; машина стартует.

И тут они понимают, что лучше бы шли дальше пешком. Потому что впереди два вдрубадан пьяных и весёлых грузина, которые прямо за рулём хлещут из горла водку (регулярно предлагая её и пассажирам). «Жигули» несётся 120 км/ч, дребезжа и разваливаясь на ходу, причём на 50 % времени несётся по встречной. Барды в ужасе, говорят, мол, типа, мы выйдем… Но грузины добрые: «Нэт-нэт, ми вас да мэста давэзом! Ви барды, ми бардов любым!» И просят, мол, давай, играй, дарагой, пака едэм.

Ну, Лёша на всякий случай достаёт гитару, начинает играть. И тут происходит кульминация. Водитель отпускает руль, тянется к гитаре, говорит: «Ай, дарагой, дай я сыграю! Я харашо играю!» И второй грузин тоже назад смотрит, на бардов. Барды в ужасе, отталкивают грузина, мол, за дорогой следи. Едут, едут, Лёша играет, сердце в пятках, 120 по встречной, машина гремит и дребезжит. Грузин снова бросает руль и поворачивается, опять поиграть хочет. И так в течение получаса каждые пять минут.