Владимир Михайлов - Один на дороге

И тут начинается счастье. Оно возникает на конце спички или в зажигалке, перебрасывается на клочок газеты, пожертвованный для святой цели кем-то из курильщиков; потом загораются прутики, потом прутья, сучья, а кто-то уже волочит сухую лесину, и не успевшие уехать повара одалживают топор. Вот уже пламя гудит, как в аду, пожарная охрана, пожалуй, стала бы возражать, но она далеко. Костер, к тому же, горит в яме - прежде чем разжечь его, пятачок очистили от снега до самой промерзшей земли, иначе пламя захлебнулось бы в воде. Правее загорается еще один костер, левее другой, запас топлива все растет, солдаты не ленятся, хотя лишь недавно, кажется, едва волочили ноги. Становится, наконец, возможным рассесться вокруг костра и блаженно ощутить, как отогревается шинель, как тепло проникает под гимнастерку, под белье теплое и нательное, как начинает высыхать пот пополам с натаявшим снегом, - спина, правда, еще мерзнет, ты еще не пропекся насквозь, но спина потерпит, со временем высохнет и она. Наиболее разумные разуваются, и от портянок идет густой пар, а молодые суют ноги в сапогах чуть ли не в самый огонь...

Можно свернуть самокрутку или (как я в свое время) набить махрой дешевую трубку, прикурить от прутика или уголька и бездумно глядеть в огонь, ощущая ту полноту счастья, радость существования, которую, наверное, ощущают растения, когда после пасмурной холодной погоды вдруг появляется солнце и соки убыстряют бег. Оружие, составленное в пирамиды поодаль (металлу вредно оттаивать), потихоньку покрывается снегом, время от времени дневальный смахивает его, мечтая о минуте, когда сменят и он займет освободившееся место у огня. Агитатор читает вслух газету, ты лениво слушаешь, и тебе кажется, что все в мире должно быть в порядке, потому что здесь горит костер, портянки уже почти совсем просохли, и махорка сегодня вкусна до невозможности ...

Костер; камин, конечно, совсем не то, но в нем тоже горит огонь, а огонь - это эмоция, тогда как центральное отопление - всего лишь технология. Огонь общается с тобой, потрескивая древами, - это его слова, - и прикасается теплом к коже, будто прося внимания, а радиаторы лишь нагревают воздух, они - словно витамины в таблетках, которые, сколько их ни будь напихано в один маленький шарик, не заменят живого помидора или яблока; есть разница, общаешься ли ты с природой, с естеством - или с производными НТР.

Природа по сути своей тепла и исполнена любви, - и когда в мыслях моих возникло это слово, я приподнял руку и коснулся руки Ольги, коснулся мягко, как огонь издалека, словно один из нас был костром, а другому надо было согреться - или сгореть.

- О чем ты думал? - спросила она прозрачным, отрешенным голосом.

- Я не думал. Вспоминал. - Меня не удивило это внезапное "ты"; время его настало, как только мы переступили порог дома, где оказались вдвоем, а весь мир остался где-то в стороне.

- Больше не вспоминай, - медленно проговорила она. - Прошлое кончилось. Его больше нет. Я только что попрощалась с ним. Есть только будущее. Оно рождается в этом вот огне. Завтра. Через год. Через десять. Я вижу его ясно...

- Что же ты видишь через год?

Она глянула на меня чуть прищуренными глазами; щека ее, освещенная огнем, была тугой и розовой, блики играли на лице, и казалось, что она улыбается, но она была серьезной.

- Там все хорошо. Меня заботит не то, что будет через год, а завтра. Беспокоит ...

- Что именно? Я думал, мне только кажется, что ты вдруг загрустила ...

Я боялся, что она ответит невыразительным: "Да нет... ничего...", после которого разговор сам собой угаснет, потому что невозможно оживить его назойливыми: "Нет, все-таки... Я же вижу..." Но Ольга ответила иначе:

- Не знаю... Как будто бы и не из-за чего, но... Только, пожалуйста, не надо потом говорить о женской мнительности, подозрительности, неуравновешенности - одним словом, обо всем, что говорят в таких случаях, чтобы только не признать, что мы обладаем более точной интуицией. Мужчины, разумеется, считают себя горячими сторонниками рассудительности и логики.

- Если это обо мне, - сказал я, - то к интуиции я отношусь с великим уважением.

- Женщины очень часто интуитивно отличают правду от лжи...

- Значит, настроение тебе испортила интуиция?

- Наверное...

- Что же она тебе подсказала?

- Ты ведь серьезный человек, - сказала Ольга, - и относишься ко мне серьезно ... Только не говори: "Мы знакомы лишь пару дней", и так далее. Можно быть знакомым с человеком десятки лет и относиться к нему никак.