Владимир Михайлов - Приют ветеранов

— Держи.

— Раскрывай…

Снова послышались шорохи. Докинг проговорил:

— Интересная информация. Хорошо бы проверить. Но пока эти не уберутся, мы тут заперты…

Он хотел было убрать микрофон, но Милов удержал его за руку.

— Погодите… Слышите?

И в самом деле, возникли какие-то новые звуки, но как-то отдаленно. Докинг покрутил лимбы. Сейчас голоса были слышны хуже.

— Не в доме, — шепнул он. — Снаружи. Голоса доносились несколько приглушенно:

— Решили без нас?..

— Мне приказано…

— А клал я на все приказы. Сейчас поделить на всех!..

— Убери грабли!

Шум. Выстрел. Второй…

— Да, — сказал Милов. — Действительно, пора уходить.

— Это сейчас-то?

— Я обнаружил запасной выход. Берем сумки.

— Куда он выведет?

— Вообще-то он на тот свет. Здесь они сжигали трупы или остатки их, оттого и запах такой — горелой человечины… Заметили, какой мощный у них генератор? Но я посмотрел — труба прямоточная, широкая, хоть лифт в ней устанавливай. Так что выберемся. Заведем туда каталку — с нее удобнее будет забираться.

Они стронули с места каталку — та пошла легко, похоже, смазки для ее колес не жалели. Вкатили.

— Прошу, — сказал Милов.

— Только после вас.

Милов усмехнулся. Забрался на каталку и на четвереньках пополз по ней. Оказавшись под трубой, разогнулся и влез в нее по скобам, вделанным в ее утробе, надо полагать, для удобства очистки.

— Интересная получается картина, — заметил Мерцалов. — Итак, сюда прибывают пациенты Приюта… или как там… Пристани. Тут их принять еще не могут, тем не менее что-то вынуждает этот инвалвдный конвой прибыть к нам раньше условленного. С конвоем следует груз. Ветераны, видимо, служат для отвода глаз. Прекрасно. Их помещают в клинику, где своих больных еще нет и только заканчивается монтаж и прочее. В госпитале с грузом что-то происходит: его высвобождают из той тары, в которой он перевозится, после чего его забирает тирийское посольство. Так?

— Как будто все совпадает, — откликнулся Грибовский.

— Но как только груз попадет в посольство, — продолжал Мерцалов, — нам его не видать как своих ушей. Потому что оттуда он, как дважды два, уйдет диппочтой, и нам останется только ходить вокруг и облизываться. Значит, что? Груз надо взять раньше. В месте прибытия — это опять-таки может быть аэропорт, морской порт, железнодорожный вокзал…

— Наверняка они прибудут воздухом…

— Они тоже не абсолютные дураки. Берфитт ведь прошел через все наши решета — ухитрился, и мы его зафиксировали только в отеле. Чрезмерная самонадеянность вредит. Так что придется просить всех коллег об усилении надзора. Ориентируем их на группу ветеранов-инвалидов, в основном, надо полагать, чернокожих, с которой следует багаж. Сами бедняги нас не интересуют, а вот их багажу надо уделить самое пристальное внимание.

— Понял, Сергей Симонович. Прикажете разыскать Надворова?

— Мой заместитель, — сказал Мерцалов, — проводит плановую проверку таможенной службы в Элисте. Нужное дело. Нечего отрывать его. Операцией я займусь сам. А вы пока что передайте данные установки в службу наблюдения. И не забывайте сообщать мне о всяких новостях по делу. Даже самых пустячных. Как там Милов, не возникал?

— Молчит.

— Вот кустарь-одиночка… Хорошо. Свободны. Мерцалов посидел с минуту, закрыв глаза. Не поднимая век, снял трубку нужного телефона. Номер пришлось набирать уже по-зрячему.

— Жоржиков? Проинформируйте меня вот о чем: у нас в той клинике — сто сорок третьей, теперь уже иностранной, — какое положение? Она озвучена?

— Сергей Симонович, вы распоряжений не давали.

— Сделайте это. Но небрежно, грубо. Поиски точек не должны составить особого труда.

— Понял…

Судя по голосу, однако, Жоржиков как раз не уяснил, к чему так делать.

— Не поняли, но неважно Главное — выполнить точно. Дальше. Подготовьте мобильную антенну, чтобы ее можно было за пару минут повесить над клиникой. Заняться этим надо немедленно, потому что нынче последний день, когда там еще работают. Ясно?

— Так точно.

— Об исполнении доложить. Он набрал другой номер.

— Пал Палыч? Мерцалов беспокоит, известный вам… Снова с просьбой. Неудобно, конечно, что не даем покоя, но… — Он помолчал, слушая. — Не могли бы вы срочно связаться с клиникой, бывшей сто сорок третьей, ныне фонда «Лазарет», и убедительно попросить их принять важного пациента для трансплантации… Ну, это вы сами придумаете. Важно, чтобы персона была значительная, существовала на самом деле и нуждалась в пересадке или, во всяком случае, чтобы стало широко известно, что она нуждается в ней. Нет, по моим предположениям, они сейчас откажут, но нас интересует, когда смогут. Почему откажут? По катим данным, у них еще нет донорских тканей. Предложить ваши? Ни в коем случае. Если будут клянчить, откажите — скажите, что ваш банк тканей на данный момент пуст… Очень вам благодарен, Пал Палыч. Если что надо, все для вас сделаю, что в моих силах…