Леонид Кудрявцев - Долг центуриона

Так вот, Счастливчику Роудсу попалась настоящая, полноценная царица личинок. Она давала своему владельцу возможность повелевать удачей. Не абсолютную, конечно, но все-таки достаточную для того, чтобы какой-нибудь федеральный агент, находясь в собственном номере гостиницы, увидев за окном врага, выхватив скример, якобы случайно пальнул из него себе в грудь. Или для того, чтобы заставить загореться семечко, которое это делает раз в несколько поколений, а потом, когда владельцы мастерской по филигранной обработке личинок выйдут на него поглазеть, обчистить принадлежащий им сейф и уйти за мгновение до их возвращения. Достаточную, чтобы вовремя испортить тревожную кнопку и заставить «кольт» дать осечку.

Причем для всех этих штук Счастливчику вовсе не было необходимости находиться рядом с объектом воздействия. Достаточно близко, может быть, в нескольких десятках шагов, но не рядом. И если бы в тот момент, когда там, в переулке, мой «кольт» дал осечку, я вовремя обернулся...

С другой стороны... ну, увидел бы я тианца. Каким образом это могло мне помочь в раскрытии преступления? Вот если бы кто-то вроде гиперинспектора объяснил мне, с кем я имею дело... А в том, что он об этом знал...

Впрочем, так ли сейчас это важно? Сейчас главным является тот факт, что с помощью своего умения Счастливчик может запросто справиться с полутора десятками охранников, одним гиперинспектором и одним центурионом.

Хотя... кто знает? Может, и нет?

Во мне шевельнулась надежда.

Впрочем, проверить ее обоснованность было несложно.

Не дойдя до меня шага три, Счастливчик Роудс остановился и, весело улыбнувшись, сказал:

— Полно. Незачем попусту сотрясать воздух. Вам прекрасно известно, что схватить меня вы не в силах, пусть даже здесь будет хоть полк федеральных коммандос. Не стоит и пытаться, иначе все закончится очень плохо. Я пришел узнать о трех суперуникумах — личинках, о которых вы раструбили по всей планете. Они и в самом деле существуют?

— Делаю вам последнее предупреждение, — промолвил гиперинспектор. — После него мы вынуждены будем открыть огонь.

— А я предупреждаю вас, что открывать огонь не стоит, — небрежно сказал Счастливчик Роудс. — Если вы это все-таки сделаете, то результаты вам не понравятся. Так как насчет личинок? Значит, их нет?

— Попробуй их взять, — продолжал блефовать Варето. — Но предупреждаю — тебе это не удастся.

Я понял, что он не уступит. И скорее всего, если Счастливчик не надумает ускользнуть, а решит дать бой, здесь будет очень опасно. Здесь уже очень опасно.

Айбигель!

Я встал, заслонив ее телом от Роудса.

Тот ухмыльнулся и сказал:

— Гиперинспектор, у меня к тебе есть предложение.

— И какое? — спросил Варето.

— Я понимаю, что ты не отступишь, поскольку так тебе повелевает твой долг. Ты должен его исполнить до конца, каким бы он ни был, сколькими бы смертями ни обернулся. Однако прежде чем ты прикажешь своему войску открыть огонь, мне хотелось бы перекинуться парой слов с центурионом. Дашь мне такую возможность?

Все-таки гиперинспектор, очевидно, не утратил какую-то часть здравого смысла, поскольку сказал:

— Хорошо, я подожду.

— Ну, вот и отлично, — промолвил Счастливчик.

— Но потом ты сдашься?

— Я сообщу это тебе после того, как поговорю с центурионом.

Я покачал головой.

А смысл? Говори, не говори, а изменить уже ничего нельзя. Рано или поздно, но Варето отдаст приказ схватить Счастливчика, и вот тогда начнется кошмар. Нельзя схватить того, кому подчиняется судьба, на чьей стороне его величество случай, кто может, например, сделать так, чтобы перепрыгивающий через стену охранник выстрелил наугад и попал точнехонько в того, в кого надо.

Кстати, так вот почему гиперинспектор не предъявил обвинение тому охраннику. Он уже тогда знал, кто является истинным виновником смерти ирмурянина.

Знал. Ну-ну...

Впрочем, на что я так обижаюсь? И какой справедливости я хочу? Гиперинспектор всего лишь выполняет свой долг, так, как его понимает, причем делает это не за страх, а на совесть, рискуя жизнью. Очень рискуя. Кстати, и не только своей.

Вот это меня сейчас тоже волновало.

Айбигель.

— Прежде чем разговаривать с центурионом, — сказал я, — неплохо было бы выяснить, а будет ли он разговаривать с тобой.

— Ну, ты наглец, — промолвил Счастливчик. — А что, не будешь?

— Буду. Однако у меня есть одно условие.

— Какое?

— Девушка тут ни при чем. Давай сначала она отсюда уйдет.