Джонс Коуль - Последний гладиатор

— Его звали Гэм. Он выстрелил мне в спину, но мгновением раньше я успел броситься на землю. — Лифт остановился и гостеприимно распахнул двери. Керл вышел первым, оставляя за собой слова: — Второго выстрела он сделать не успел. Я воткнул ему в горло нож…

Они сидели на открытой террасе, любуясь закатом одного из трех сомметанских солнц. И ели настоящих устриц. Неважно, что каждая из них обошлась в три двойных кредита. Керл угощал.

— Жизнь коротка, — говорил он, без особого удовольствия высасывая полупрозрачную слизистую массу. — Кому, как не мне, знать это. Поэтому спешите насладиться ею.

— Именно так рассуждали эпикурейцы, — заметил Квинт, старательно изображавший блаженство — притворное по мнению Керла.

— Кто это такие? — поинтересовался гладиатор.

Они жили на Древней Земле. Примерно тогда же, что и гладиаторы. Эпикурейцы говорили, что жизнь существует лишь для того, чтобы наслаждаться. Эпикуреец по имени Сенека однажды заметил в письме своему другу: «Все у нас, Луцилий, чужое, одно лишь время наше. Только время, ускользающее и текучее, дала нам во владение природа, и не будь глуп — трать его во благо себе».

— Что ж, не лишено здравого смысла, — заметил Керл.

Издав короткий смешок, Квинт облизал губы.

— Император Нерон приказал Сенеке вскрыть себе вены.

— И он послушался?

— Да.

— Странные люди. Я не понимаю их.

— Они, верно, тоже не поняли б нас.

Когда зашло последнее солнце, приятели покинули ресторан и направились к Дворцу Трех Добродетелей, на гигантской площади перед которым должны были состояться торжества, ради которых они прибыли на Соммету.

Улицы были заполнены путниками, спешащими на празднество. Людской поток заключил Керла и катанрян в свои объятия и неспешно повлек вперед. Людским его, правда, можно было назвать с определенными оговорками. Помимо гуманоидов земного типа, схожих обличьем с древнеземлянами, в толпе можно было встретить еще с десяток разновидностей разумных существ.

Чаще всего попадались геренги — плод генетического смешения землян с дикими гуманоидами планеты Гера. У геренгов была синеватая кожа и заостренные, покрытые шерстью уши; на месте носа красовалась трехкамерная перепонка, придававшая этим гуманоидам весьма свирепый вид. Но на деле геренги были добродушнейшими ребятами. Они умели вкалывать, а потому у них водились кредиты, которые они щедро тратили. Геренги были желанными гостями как в Пацифисе, так и на Свободных планетах.

Чуть реже встречались селениты — так прозвали обитателей астероидов и всякого рода малых планеток. Жизнь в условиях слабой гравитации привела к постепенной мутации этих потомков землян. Селениты все как один были высоки ростом и хрупкого сложения. Они более чем на голову возвышались над прочей толпой, вызывая неудовольствие Керла. Он недолюбливал селенитов, выделявшихся своим коварством даже среди паци. Передвигались селениты с трудом — сказывалась значительная гравитация Сомметы.

То и дело попадались кафры — обитатели насыщенной ультрафиолетом Чегеры. Кафры были иссиня–черного цвета, на зависть поджары и широкоплечи. Их женщины были неистощимы в любовных ласках. Керл целый год содержал любовницу–кафрку.

Пару раз промелькнули бочкообразные труумпы, а на одном из перекрестков, где в живой поток вливались ручейки с боковых улочек, Керл почувствовал прикосновение чешуйчатой кожи лизавра — разумного ящера с планеты Ооо. Керл невольно вздрогнул — не от того, что испытывал чувство отвращения к лизаврам, хотя в какой–то степени оно и существовало. Просто как–то на турнире в Тамбисе он уложил двух гладиаторов–лизавров. Они умерли в страшных конвульсиях, а из их ран сочилась зеленоватая, отвратительно пахнущая жидкость. Керлу было неприятно вспоминать этот эпизод.

Лизавр, почувствовавший конвульсивное движение человека, внимательно посмотрел на него. Болотные, с желтыми точками посередине глаза ящера встретились с голубыми глазами Керла. Лизавр узнал гладиатора и поспешил удалиться в сторону. Бешено работая локтеобразными отростками, напоминавшими диковинные наросты на древних доспехах, виденные Керлом в Музее Лиги, он продирался сквозь толпу; идущие то и дело наступали ему на хвост, и тогда лизавр громко шипел. Керл следил за ящером до тех пор, пока тот не скрылся из виду.

Еще попадались ткеры и кабанги, а по воздуху плыли крылатые полукошечки–полусобачки буммы. Одна из них долго висела над Керлом и корчила уморительные рожицы. Вероятно, бумма видела гладиатора по сферовизору.