Владимир Михайлов - Стебелек и два листка

Не умолкая, она свободно взяла его под руку и на его почти умоляющий взгляд (черт дернул оставить вчера одежду наверху, в каюте) тряхнула головой:

- Ну что вы, Юниор, перестаньте. Мы все здесь ходим так. Лето есть лето, с температурой меняется и уровень приличий, не так ли?

Прикосновение ее руки, мягкой, теплой, было как удар хлыста. Юниор только не понял, что было источником такой его реакции: то, что впервые за долгое время женщина оказалась рядом и коснулась его? Или - совсем другое: если подумать, то женщина ли это или...

Они шли по тропинке, хорошо утоптанной - по ней ходили явно не первый день. Несколько часов назад тут не было никаких тропинок: сам Юниор не успел их проложить, а больше и некому было. Только женщины и не хватало в нашем мире. Евы. Ничего себе сюрпризы преподносит Земля Блаженства... Дрянное название придумал ты. Юниор, лучше не станем употреблять его.

Да не женщина это. Фикция. Такая же, как и все остальное. И удивляться тут нечему. Если бы ты вчера подумал как следует, то понял бы сразу: третья степень обитания - это не только условия для человека. Но и сам человек. Никто ведь не предупреждал тебя, что ты должен будешь изображать обитателя этого мира, если придется демонстрировать его Курьеру или кому угодно. Следовательно, должны быть другие: фигуранты. Такие же условно-реальные, как и все здесь. А раз люди, то и женщины, понятно. Не обязательно, конечно, Зоя. Но это уже касается одного лишь Георга: захотел тиражировать свою супругу - пожалуйста, а Юниору не все ли равно? Новый этап испытания, только и всего...

Так-то оно так; но когда это здравый смысл одерживал верх в присутствии женщины? Да и если бы во всех подобных случаях повиноваться здравому смыслу - давно исчезла бы и сама память о человеческом роде... И Юниор продолжал упорно смотреть на Зою и не мог отвести глаз, хотя и понимал, что это просто неприлично.

Поэтому он не сразу заметил дом, к которому вела тропа: широкое, легкое строение, современное - если говорить о том времени, какое стояло сейчас на Земле. Очень славное строение. Если программисты хотели дать Курьеру точное представление о среднеземном уровне жизни, то они, конечно, перестарались немного: большинство землян жило не в таких домах просторных, вольно раскинувшихся, окруженных шумящей тенью дерев. Но такие преувеличения во все времена были свойственны устроителям подобных демонстраций. Ладно, понадобится - покажем Курьеру этот дом, в конце концов голой выдумкой назвать его тоже нельзя.

Только тут до сознания Юниора дошло, что его о чем-то спросили.

- Вы глубоко задумались. Юниор. О серьезных делах, я понимаю. Не то пришлось бы заподозрить вас в невнимательности.

- Простите, Зоя.

- Я спросила: почему вы, вместо того чтобы постучать в дверь и получить нормальный ночлег, устроились таким дикарским образом? Неужели в ваши профессиональные обязанности входит - спать в мешке, даже когда есть возможность избежать этого? Боялись побеспокоить? Стеснить?

- Да, - сказал Юниор. - Стеснить. Вот именно.

- Напрасно. И обидно. Неужели вы думаете, что в этом доме для вас не нашлось бы места?

Дом был уже совсем близко, и Юниору пришлось признать, что место для него там действительно нашлось бы.

- Честное слово, я готова обидеться. В конце концов, что это значит? Всего несколько минут назад я вас встретила - и вы уже успели так нагрешить передо мной. Невнимательность, небрежение моим гостеприимством о, вам долго придется замаливать ваши грехи.

- Готов, - Юниор покорно наклонил голову. Увидел ее ноги в босоножках и поспешно отвел взгляд.

- Тишина какая, - сказала Зоя протяжно. - Правда, Юниор, у нас чудесно?

- Да, - согласился он. - Вы даже не знаете как.

- О нет. - Зоя тихо рассмеялась. - Я-то знаю...

Они поднялись на крылечко, взошли на широкую, открытую веранду. Низкий овальный стол, соответствующие по высоте кресла, еще какая-то мебель; Юниору очень хотелось внимательно рассмотреть каждую вещь, каждый предмет обстановки, но неудобно было пялить глаза. Ладно, решил он, успею еще, это никуда не денется... Фикция, да; легкий шарф, повисший на спинке одного из кресел, отодвинутого дальше других, раскрытая - обложкой вверх - книжка на столе, рядом - глиняная ваза с цветами. Фикция?

- Присядьте, Юниор: Вы не обижаетесь, что я вас все так - по прозвищу? Но я, честное слово, не знаю, как вас зовут.

- Я и сам забыл, - серьезно сказал Юниор. - И потом, мне нравится всегда быть младшим. По-моему, это должно обещать вечную молодость.