Михаил Михеев - Школьный убоpщик

- Ну да, конечно, завтракать... Пойдем ТУБ, заправимся.

- Космика, как ты говоришь?

- Так это же я ему говорю, он же машина. А машина - заправляется.

- Но не за столом.

- А может, его уже на биопищу перевели. ТУБ, ты ничего не кушаешь, нет? Ты, значит, аккумуляторный. Хорошо тебе, поставил аккумулятор, и все. А мне вот кушать приходится...

Когда Алешкин подошел к школе, он услыхал звонкий голосок Космики и остановился в вестибюле.

- Вот здесь лаборатория. Опыты делаем, понимаешь? Реакции всякие. Восстановление, окисление... химия всякая. Иногда интересно, иногда нет. Видишь, сколько баночек, здесь нужно осторожно-осторожно, а то все падает... Там спортзал. А вот здесь - умывальник. Ты моешь руки или тебя чистят бензоридином? Ну-ка, покажи ладошки. Ничего, чистые... Ух, какие у тебя пальцы большие... Осторожнее, тут на ступеньках не .запнись, у тебя же нога больная... А вот автощетки из-под ступенек выскакивают, это они пыль собирают... вот здесь у нас... ну, здесь девочки, а вон там мальчики. Тебе к мальчикам придется ходить. Да... хотя, может быть, тебе там делать нечего. А может, у тебя бывает это... Ну, отработанное масло...

Космика целое утро не расставалась с ТУБом. И Алешкин, занимаясь в кабинете, видел в окно, как они бродили по двору школы. Космика держала ТУБа за палец, они шли рядом, и когда ТУБ делал один шаг, она делала три...

7

Днем ТУБ помогал поливать цветы в оранжерее. Космика выполняла домашнее задание - читала французскую детскую классику. К ней пришел Квазик. Он хотел позвать ее к себе домой и показать свою автощетку в действии.

Но Космика отказалась.

- Подумаешь, автощетка у него. А у нас есть ТУБ.

- Какой ТУБ? - слегка опешил Квазик. - Настоящий?

- Самый правдишный. ТУБ!.. Подойди сюда, пожалуйста. Познакомься. Это - Квазик.

Квазик отступил на шаг и заложил руки в карманы штанов.

- Ты почему не хочешь подать ему руку?

- Еще чего. Разве ты здороваешься с автомойщиком?

- У автомойщика рук нет. А у ТУБа есть. И он умный. Он все понимает, только мало говорит. ТУБ, ты на него не обижайся, он всегда такой грубиян. Он даже девочкам грубит.

Квазик самолюбиво вспыхнул.

- Чего ты с ним объясняешься. Ничего он у тебя не поймет. Он же машина, самая обыкновенная. Я их у отца столько видел. И не таких хромоногих развалюх.

- ...ногу повредил... - хотел объяснить ТУБ, но Квазик перебил его, и он замолчал.

- Что у нас будет делать этот комод?

- А что такое комод? - спросила Космика.

Но Квазик не знал, он слышал это слово от матери. По ее интонациям он догадался, что это что-то презрительное.

- Наверно, что-нибудь плохое, - заключила Космика. - Разве ты хорошее скажешь.

- Что ему у нас нужно? - продолжал Квазик.

- А он будет преподавать космотехнику, - заявила Космика.

- Ну? - недоверчиво удивился Квазик.

- Конечно. Вот он на уроке тебя спросит: <����Квазик, скажи мне... Космика задумалась на секунду, - сколько времени нужно <����Селене>, чтобы долететь до Марса?>

- <����Селена> на Марс не летает.

- А если полетит.

Конечно, Квазик этого не знал.

- <����Садись, Квазик, очень плохо. Это нужно знать>

- А он знает?

- Сколько, ТУБ?

- Одна тысяча восемьсот сорок часов...

- Понял?

- Ну и что? - не сдавался Квазик. - У него же программа. Это как в справочнике, все уже записано. А не по программе, так он механический дурак дураком.

- Вот что! - сказала Космика. - Воображала ты. Воображала и грубиян. Ты думаешь, что ты сам по себе стал такой умный? Тебя тоже программировали. Тебя вон сколько лет программировали, а ты все БДД.

- Это что за БДД?

- Биологический дурак дураком!

И они поссорились.

Во второй половине дня собралась очередная секция ЮК, и Алешкин представил детям ТУБа.

Они не очень удивились. И мало кто из них принял его с такой симпатией, как Космика. Алешкин подумал, что он плохо понимает нынешних школьников. Дети механизированного века, чей быт до предела насыщен всевозможными автоматами и кибернетическими игрушками, они уже привыкли ко всему и ТУБа приняли как очередное произведение автоматики. А сложность устройства квазимозга еще не воспринималась ими и поэтому не вызывала удивления.

Но специальным знаниям ТУБа они отдавали должное - в космотехнике он разбирался.

Слава Квазика среди членов секции стала меркнуть.

Особенно после того, как Плеяда Сафронова - мать ее работала штурманом на <����Селене> - принесла в школу автовизир для определения курса корабля в Малом Космосе. Это был не очень сложный по тем временам навигационный инструмент, но Квазик, пытаясь объяснить, как им пользуются, безнадежно запутался.