Алексей Бобл - Мемория. Корпорация лжи

Туда! Фрэнк вытянул шею, глядя сквозь стекла машины и дымовую завесу на перекресток. Две размытые фигуры приближались к нему, двигаясь вдоль стены здания. На проезжую часть выскочил полицейский. Он зачем — то окликнул направлявшихся к Фрэнку людей, поднял пистолет, и те сразу повернулись к нему, выстрелив почти одновременно.

Больше медлить было нельзя. Фрэнк кинулся через улицу ко входу в подземку. Сбежал по лестнице в переход и столкнулся там с метнувшимся навстречу копом. Они упали на покрытый узорчатой плиткой пол — Фрэнк, выронив посылку, сверху на полицейского, у которого пискнула на плече рация. Из динамика донеслись хруст и шипение, затем снова пискнуло, и голос дежурного сквозь шум помех призвал все наряды задержать Фрэнка Шелби, выдав в эфир его новые приметы и сообщение о том, что банда террористов под его руководством открыла стрельбу по мирным жителям в центре города.

Фрэнк встал на четвереньки, схватил посылку и встретился взглядом с полицейским. Тот протянул к нему руки, по — прежнему лежа на спине. Фрэнк двинул его кулаком в подбородок, отбил одну руку, оперся коленом на живот, поднимаясь. Но полицейский вцепился другой рукой ему в брюки и повалил.

Развернувшись, Фрэнк ударил его свободной ногой по голове. Хватка ослабла. Фрэнк наконец поднялся и бросился к турникетам в конце перехода. Там было много людей — все пытались укрыться на станции метро, — раздавались возгласы, панические крики, визжала женщина.

Оттолкнув одного мужчину, Фрэнк заехал другому локтем по ребрам, оказался перед турникетом, перемахнул через стальные перекладины, преграждавшие путь, и побежал по лестнице на платформу.

Сзади щелкнул выстрел. Фрэнк пригнулся, люди кругом закричали еще громче. Он прыгал через две ступеньки с одним лишь желанием: как можно быстрее очутиться возле колонн, стоявших рядами по краям платформы.

Мелькнуло перекошенное лицо оглянувшейся женщины, ей в щеку угодила пуля. Брызнувшая из раны кровь попала Фрэнку на одежду, заставив его отшатнуться. Оглянувшись, он скрылся от стрелка за ближайшей колонной и понесся изо всех сил за отходящим поездом.

Он все — таки догнал состав. Оттолкнувшись от края платформы, вскочил на подножку под окном машиниста в последнем вагоне. Но ноги соскользнули с узкого приступка. Вскрикнув, он схватился за дворник на стекле и не смог удержаться. Потная ладонь начала сползать, дворник — отгибаться в сторону. Действовать другой рукой нельзя — иначе придется бросить посылку.

Фрэнк перехватил поручень ниже, едва не свалившись на рельсы. Шпалы мелькали под ногами, страх перед падением сковал тело и разум. Он закричал во все горло, сбоку мелькали колонны, люди, лился свет ламп, а поезд набирал ход и вот — вот должен был скрыться в темном туннеле.

Колено ударилось о какой — то выступ, Фрэнк заставил себя посмотреть вниз — штанга прицепного механизма выступала из — под вагона на несколько дюймов. Он поставил на нее ногу, подтянулся, сел на приступок и выдохнул, когда поезд целиком въехал в туннель.

Из широкого окна во всю стену открывался вид на Манхэттен. Сменившийся ветер гнал тучи в сторону океана, на мгновение в просвете между ними полыхнул закат, залив алым крыши зданий и гигантскую стройку в прибрежной полосе. Капитан Бад Джессап невольно прикрыл глаза и отвернулся. Перед ним за столом сидели двое: Рассел Джефферсон Клейни — конгрессмен, почетный председатель совета директоров «Мемории», и Джо Бинелли — управляющий корпорацией.

Дверь в зал заседаний совета приоткрылась, вошла секретарша со свежесваренным кофе на подносе. Пока она расставляла чашки, седовласый Бад смотрел на Клейни и удивлялся: почему этот лысый старик, старше его почти на полтора десятка лет, так хорошо выглядит? Кожа на лице гладкая, есть едва заметные морщины у глаз, но скулы, череп… поразительный эффект — словно покрыты лаком, блестят, как дорогие панели орехового дерева на стенах зала.

Бад потер щетинистый подбородок и перевел взгляд на Бинелли. По сравнению с Клейни тот просто развалина — рыхлый, заплывший жиром боров, растекшийся в кресле. Фигурой гораздо крупнее покойного Бэггинза, шея скрывается за вторым подбородком, обвислые щеки, заметная отдышка. Вцепился толстыми пальцами в край стола, будто его на скотобойню сейчас поведут. Нервничает. А конгрессмен, напротив, собран, глаза блестят, словно концы стальных игл, вот — вот покажет зубы — акула…