Святослав Минков - Алхимия любви

В это время люди посерьезнее и постепеннее уселись в конце стола и принялись за окончательное уничтожение закусок, а отец Бебы вручил каждому из них по брошюрке собственного сочинения под тревожным названием: "Почему мы проиграли войну?"

- У меня есть эта книжка. Вы мне ее подарили в прошлом году, - сказал генерал, когда хозяин преподнес и ему этот ценный подарок.

- Ничего, ничего, господин генерал, возьмите еще один экземпляр! - настаивал щедрый автор, почти насильно всучивая ему в руки свою премудрую брошюрку.

Поздно за полночь веселье благополучно пришло к своему концу. Прежде всех удалились молодожены, заявив, что чувствуют себя уставшими, они наскоро простились со всеми и отправились в свой будущий дом на улице Майский букет, то есть - в дом Буби. Как ни неприятно было гостям это совершенно естественное завершение торжества, они один за другим неохотно стали извлекать из карманов часы, напяливать шляпы и помаленьку расходиться. Власаки Топлийский и агроном со своими женами образуют счастливую четверку, нагруженную свадебными подарками, и уходят вместе. Не мекее счастлив был и атташе, награжденный приятным разрешением Пепы проводить ее домой. Родители Буби остались ночевать у гостеприимных сватов. Таков уж обычай. Неудобно, понимаете ли, стеснять молодоженов в первую брачную ночь.

Старый учитель извинялся за беспокойство.

- Пожалуйста, сват, - успокаивал его отец Бебы, - о таких пустяках даже говорить не приходится! Вы со сватьей ляжете на нашу кровать, а мы с женой переспим на кушетке и на скамье.

- Нет, мы расположимся на кушетке и на скамье, а вы пойдете в спальню! - сказал учитель.

- О нет! Как это так вы будете спать на кушетке и на скамье? Куда . годится такое дело? - возражал хозяин, похлопывая по плечу своего дорогого гостя.

- Почему же нельзя? - упорствовал сват. - Если хотите доставить нам удовольствие, то разрешите переспать на кушетке и скамье!

И после того как любезные сваты поговорили еще добрых полчаса о том, кому спать на кушетке и скамье, и дошли до того, что стали неудержимо зевать в лицо друг Другу, старый учитель и его жена отступили, наконец, перед галантностью хозяев и отправились ночевать в спальню.

Вскоре огонь в окнах четвертого этажа угас в ночи, и высокий кооперативный дом заснул глубоким сном.

* * *

Вижу я издали, братцы мои, как литературный критик делает кислую физиономию и сердится, зачем автор отвел так много' места в своем повествовании свадьбе своих двух героев. Ничего, пускай себе посердится человек. Такова его профессия. И в самом деле, скажем, с точки зрения литературной геометрии, прав критик, ропща: всякое литературное произведение имеет свое вступление, изложение и заключение. Нельзя так произвольно описывать разные свадьбы и занимать внимание читателя совершенно посторонними людьми, в то время как главные герои ждут, когда ты, наконец, коснешься их своим пером, чтобы представить во всевозможных положениях и освещении. Что это за наглость, в самом деле? Где же здесь алхимия любви? К чему тут высокопарные слова, которыми ты обманываешь нас и посылаешь искать прошлогоднего снега?

При этом упреке автор, естественно, должен перейти к самозащите. Прежде всего, скажет он, алхимия без свадьбы невозможна. И не только невозможна, но свадьба является, так сказать, важнейшим процессом при алхимизации людей. Она представляет собой осуществленную мечту в жизни влюбленных, она является чем-то вроде легендарной панацеи, с помощью которой древние алхимики превращали олово в золото. Однако если в древней алхимии металлы из неблагородных превращались в благородные, то в алхимии любви происходит как раз наоборот: после свадьбы, влюбленные из благородных превращаются в неблагородных.

Впрочем, лучше расскажем обо всем просто и без обиняков доберемся до самой истины.

Есть пословица, которая гласит: "Любого чуда хватает не больше, чем на три дня". Так и наши герои быстро свыклись с новым своим положением супругов, худо ли, хорошо ли провели свой медовый месяц, с небольшими ссорами и обидами, и сразу погрязли по пояс в тине пустого земного существования. Они зажили на улице Майский букет в одноэтажном доме старого учителя, выходили по воскресеньям на прогулку, как провинциалы, которые отправляются поглазеть на дворец, ходили к родственникам в день именин, приносили посаженым два апельсина на заговенье, кулич, крашеные яйца на пасху, отправлялись раз в месяц в ресторан покушать котлеток или в кино посмотреть Грейса Мура - и все это становится каким-то механическим, глупым и в то же самое время столь преднамеренно нарочитым, что невольно приобретало значение события в серой жизни супружеской пары.