Святослав Минков - Женщина в золотом ковчеге

Человек в алой чалме откидывает легкие краешки вуали, обвивающие, как дым, плечи живой куклы. Загипнотизированные посетители в глубокой задумчивости смотрят на мученицу и не могут сдвинуться с места. Необыкновенная история этой женщины все еще звучит в их ушах, и распаленное воображение их витает в далекой пещере страшного колдуна Далай-Ламы.

- Прошу вас, господа, не бойтесь! - опять призывает человек в чалме, кладя протянутую руку на грудь женщины в ковчеге. - Каждый из вас может лично проверить, как бьется сердце мадам Лили!

Публика зашевелилась. Присутствующие один за другим приходят в себя и склоняются над золотым ковчегом. Протягивают руки и запечатлевают прикосновение своих потных ладоней на теплой груди спящей волшебницы.

- Бьется ли, Стоян? - шепчет кто-то.

- Бьется. Совсем как у живого человека.

Асатур Трембелян, проглатывая смущение, также подходит к мадам Лили. Ошеломляющий запах обдает его лицо, когда он склоняется над ее стройным, телом, будто растворившимся в ковчеге. Пальцы его осторожно касаются беломраморного тела, затем впиваются в атласный лиф. Огненная дрожь потрясает его до безумия, чтото сжимает ему горло, и вдруг в затуманенном его мозгу вспыхивает нелепая мысль наброситься на полуобнаженную женщину, кусать, рвать ее...

Но что это? Мираж исчезает, счастье ускользает из его рук. В то же мгновение в палатку врывается какой-то запыхавшийся человек с седыми усами, в замасленном картузе на голове и в изорванной одежде. Его крупная возбужденная фигура неожиданно заполняет всю палатку, и все вокруг становятся совсем маленькими, как карлики. Великан направляется прямо к человеку в желтой мантии, хватает его за глотку и дает ему несколько пощечин. Человек в мантии бледнеет, и алая чалма его смешно повисает у него на затылке.

Публика замирает от новой неожиданности. Никто не может понять, что произошло. Асатур Трембелян, как ужаленный, отскакивает от ковчега и прилипает к толстым бревнам палатки.

- Мерзавец! - кричит седоусый мужчина. - Неужели ты думаешь, что я выдал за тебя свою дочь для того, чтобы ты показывал ее по ярмаркам? Шарлатан! Не стыдно ли тебе? В тюрьму тебя закатаю, знаешь ли ты?

И вдруг вслед за этим великан бросается к "жене абиссинского консула", хватает ее за ухо и вытаскивает из золотого ковчега.

Женщина открывает глаза и просыпается. Обнаженная, с распущенными волосами, с перекошенным от бешенства лицом, она вырывается из грубых лап преследователя и кричит осипшим голосом уличной девки:

- Убирайся отсюда, идиот! Каждый добывает свой хлеб, как умеет!

- Что? Мне убираться? - свирепеет ее отец, и бородатое лицо его становится страшным. - Мне убираться? - повторяет он как во сне, оттолкнув свою дочь к парусиновой стене.

Палатка дрожит. Человек в желтой мантии едва приходит в себя, как тут же неведомо откуда в его руке оказывается тяжелый железный лом. Он, пошатываясь, направляется к мужчине в картузе и обрушивает лом ему на голову.

Посетители свистят. Иллюзия чудесного зрелища забрызгана кровью. Действительность оказывается сильнее вымысла. Является полиция. Что за скандал?

Человек в желтой мантии выступает вперед, сопровождаемый двумя полицейскими. Рядом с ним пристраивается раненый, испуганно ощупывая свое окровавленное лицо. Вслед за двумя мужчинами плетется женщина из золотого ковчега, одетая в зеленое затасканное платье. Сейчас она самая обыкновенная женщина.

Прошло еще несколько часов, и на месте палатки остался только черный квадрат голой земли с четырьмя белыми колышками по углам.

В этот вечер Асатур Трембелян не играл на мандолине. Он лежал в постели, глядя в потолок, и одна холодная мысль, как неутомимая дождевая капля в водосточной трубе, глубоко долбила его мозг: "Каждый добывает свой хлеб, как умеет".

Потом Асатур заснул. Во сне перед ним прошел золотой ковчег. Обнаженная живая кукла. Человек в мантии. Страшный мужчина в картузе с окровавленным лицом. И все это вращалось каким-то огромным зубчатым колесом - точь-в-точь как колесо часового механизма - и погружалось во мрак.

1933