Алексей Калугин - Лабиринт

– Вы определили это, просто побеседовав с ним? – скептически усмехнулся Баслов.

– Труднее обнаружить сокрытие незначительных фрагментов памяти. Жесткая блокировка больших участков выявляется очень легко по манере человека мыслить и формулировать свои мысли в словах. У нашего субъекта словарный запас ограничен до критического минимума, необходимого для примитивного информационного обмена на уровне операционных систем.

– Как у роботов с ограниченной свободой действий, – добавил Колышко. – Что косвенно подтверждает гипотезу, высказанную господином Кийском.

– Из него удастся что-нибудь вытянуть? – спросил Баслов

О том, что его интересовало в первую очередь.

– Без знания кода и методики, использованной при блокировке, снятие подобных блоков зачастую заканчивается тяжелой психической травмой. Кроме того, в блок может быть встроена программа, дающая команду на самоуничтожение в случае попытки взлома блока. Без специальной аппаратуры, действуя методом тыка, мы рискуем убить этого человека.

– Он уже не человек.

– Ошибаетесь. Введение блока само по себе не может явиться причиной необратимых изменений психики и сознания. Я попробую поработать с нашим гостем, но ничего обещать не могу.

Несмотря на осторожность в высказываниях, Вейзель был почти уверен в том, что ему удастся привести пленного горожанина в состояние, близкое к норме. Но поработать с пленным ему так и не удалось. На следующий день арестованный впал в состояние глубокой прострации. Он все время сидел на стуле, уронив подбородок на грудь и уставившись невидящим взором в колени. Руки его, свисающие вдоль ножек стула, почти касались пальцами пола. Он не ел, не пил и ни на что не реагировал. Только когда открывалась дверь, он приподнимал голову и, запинаясь, как заезженный диск, монотонно бормотал одно и то же:

– Мне надо идти... Мне надо идти... Мне надо идти...

До тех пор, пока дверь не закрывали.

– Что с ним происходит? – спросил Кийск у Колышко. Прежде чем ответить, тот задумчиво почесал переносицу.

– У машин это называется сбоем программы, – сказал он. – Если программу не отключить, то обычно за этим следует необратимое разрушение всех функционирующих систем.

Баслова Кийск нашел в его кабинете.

– Пленника надо отпустить, – сказал он с порога.

– С какой это стати? – недовольно прищурился Баслов.

– Мы все равно ничего не добьемся от него, а если продержим еще пару дней взаперти, то попросту убьем.

– А если отпустим, то он передаст всю имеющуюся у него информацию своим хозяевам.

– О чем ты говоришь? – поморщился Кийск. – Какая информация?

– Он знает дорогу к базе.

– Ты думаешь, он единственный шпион, посланный механиками? Наверняка по окрестностям бродят десятки подобных ему.

– Если механики начали поиски людей, находящихся вне города, значит, что-то против нас готовят.

– Согласен, но при чем здесь наш пленник?

– Он вражеский шпион!

– И при этом несчастный человек с искалеченной психикой. Любой из нас сделался бы таким же, как он, если бы остался в городе.

– Я в городе не остался. И ты тоже ушел оттуда. А Киванов и там сумел выжить.

– Тебе известно, кто такой Киванов.

– И мне известно, кто такой пойманный горожанин. Все. Хватит. – Баслов звучно хлопнул ладонью по столу. – Мы не в игры играем.

Вечером того же дня пленник упал со стула и потерял сознание. Его перенесли в оборудованное под госпиталь крыло здания, где он, не приходя в сознание, через четыре часа умер.

Разведчики, наблюдавшие за городом, приносили все более тревожные вести. Сначала они отметили активное передвижение механиков в зоне окраин, где прежде пришельцы появлялись крайне редко. Через два дня по всему периметру города к окраинам выдвинулось большое количество техники, включающей и огромные машины со скребками, которые срывали улицы прежнего города, и самодвижущиеся контейнеры на колесах, и впервые увиденные людьми странные машины с приподнятыми вверх вращающимися платформами, с которых во все стороны свешивались штанги с мощными трехпалыми захватами на концах. Одновременно в нескольких направлениях началось строительство широких прямых дорог.

Баслов расстелил на столе карту и, приложив линейку, провел на ней линии по направлениям начатых механиками дорог.

– Если все дороги будут прямыми, то только одна из них выйдет к ближайшему крупному населенному пункту.