Скай

- Разожми! Переверни!

Змейка мягко легла на его ладонь.

- В четыре раза меньше, чем у меня! - приказал я хищной удавке. Послушалась. На ладони у Фёдора выступила крупная капля крови. Спрятал в карман испачканную кровью удавку и крепко пожал руку Федора.

- Поздравляю, братишка, ты не умрешь!

Парень недоуменно смотрел на меня несколько секунд, побледнев как полотно.

- Ты… отключил… бомбу?

- Да! Живем, дядя Федор! Погостили, пора и честь знать!

А он все стоял, не выпуская мою руку, широко раскрыв свои удивительные чистые голубые глаза, и по щеке вдруг скатилась крупная слеза.

Господи, он же всего лишь мальчишка! В горле у меня появился комок.

- Серег…

- Все, проехали. Отпусти мою руку, пожалуйста, и пошли отсюда. Пока я тут кровью не истек.

Федька судорожно вздохнул и вдруг решительно полез в карман.

На ладони у него лежало что-то, похожее на стирательную резинку.

- Вот! Прижми к ране!

Я так и сделал. Твердая штука зашипела, обесцвечивая кровь. Похоже на перекись. Рана защипала, заболела, а потом сразу успокоилась. Я поднял брусочек и с удивлением посмотрел на свежий рубец. Лихо! Федор приложил к своей маленькой ранке, и у него заживление прошло еще быстрее.

- Поранился тут, когда разбил бокал, - пояснил он, и лицо его осветилось широкой улыбкой. - Дарт дал, а потом не забрал.

- Дарт?

Федя замялся. На щеках появился румянец.

- Вообще-то Амун, но она передала мне через Дарта. - Туманно пояснил он.

Ну, начинается. Влюбчивый ты у нас, дядя Федор, просто страсть.

- Пойдем, Ромео, - хмыкнул я, заставив парня покраснеть еще больше. - Знаешь, где выход?

- Д-да!

- Тогда вперед! Мне еще Ксюшу найти надо!

Только что видел возле себя Федора, выходя в двери зала, как вдруг, все вокруг стало искажаться, рушиться, разлетаться на мелкие кусочки, и я очнулся, весь в холодном поту, все еще чувствуя, как куда-то проваливаюсь.

Елки, где я? Попытка вскочить, а я лежал на чем-то твердом, окончилась плачевно. Со всей дури ударился головой о потолок. Из глаз посыпались искры, и я некоторое время просто лежал, сжимая голову руками, ожидая, когда пройдет боль. Руки были мокрыми, но, кажется, это не кровь, просто влажные волосы…

Так, потолок низко, значит я все еще в зеленой камере? Разлепив глаза, стал осматриваться. Темно-то как, елки! Так-так, зрение! Я же в темноте могу видеть! То ли от удара головой, то ли от того, что еще не совсем проснулся, ночное видение настроить удалось не сразу. И голова - мало того, что все еще ноет от удара, наверное, шишка будет здоровенная, так еще какая-то тяжелая и слегка кружится.

Наконец убедился - я все в той же камере, потолок так низко, что сесть невозможно. Но хоть руки свободны, значит, наручники снять я успел до того, как потерял сознание! Интересно, сколько я здесь пролежал? Понятно - что спасение Федора и вся эта беготня по крышам - скорее всего, приснилась, но сон мог длиться и минуту, и час.

В первую очередь надо отделить сон от реальности. Что случилось-то?

Помню опускающийся потолок. Эти сволочи все же хотели меня убить! Злость мешалась со страхом. А вдруг ничего не получится?! Так! Я часто задышал, справляясь с накатившей тошнотой. Елки, так плохо мне давно уже не было. Даже тяжелое похмелье было ничто по сравнению с тем, что я чувствовал сейчас.

Как же тяжело соображать в таком состоянии! Что было дальше? Я упал? Нет, сначала стал задыхаться, потом упал, змейка справилась с наручниками… Змейка! Стал шарить рукой по полу и наткнулся на нее, сунул в карман. Может это и сон был… Как же обидно-то! Но вдруг - это так же инструкция к действию? Вот только отверстия в потолке никакого нет. Хотя, воздух поступал точно, чувствовал легкий ветерок, от которого уже основательно замерз.

Допустим, у меня все же есть 'god mode'. Значит, надо действовать, а не валяться здесь с несчастным видом. Елки, почему так хочется просто умереть?

После нескольких вялых и безуспешных попыток заставить потолок устроить мне выход на крышу, приказал ему подняться и - о, счастье! - он стал ползти вверх. Пусть очень медленно и как-будто неохотно, но получилось же! От этих усилий я весь взмок, хотя еще даже делать ничего не пришлось. Только командовать… Дааа, во сне все было гораздо легче. Получается, я могу только то, что может сам комплекс? А чем плохо? Ведь, собственно, не так уж и мало я могу! Так что, не будь размазней, Серега! Подъем!

Кое-как смог подняться на ноги и сразу же согнулся пополам. Вот гадость! Чего же съел такое, что пришлось столько блевать. Похоже на отравление. Когда спазмы, наконец, отпустили, остался совсем без сил. К тому же, меня реально потряхивало и все еще тошнило. Пошатываясь, пошел к двери, сожалея, что нечем прополоскать рот. Есть у них тут санузлы вообще? Ужас, что рвота повториться, никак не хотел отпускать, и я медленно и часто дышал, стараясь не делать резких движений. Как же это все не вяжется с образом Избранного. Голова болит, замерз, трясет - то ли от холода, то ли от страха, да еще сильно тошнит. Герой, блин!