Скай

Унижаться и мириться не пойду! Пусть сама. Должна же понимать…

Тоскливо-то как. И голова трещит.

Вспомнив об аптечке, встал и поплелся к машине. Хоть анальгину съем. Пока Ксюши не видно. Встречаться пока точно не стоило.

Но человек предполагает, а бог располагает.

Я уже был на стоянке, когда взгляд, брошенный в сторону ученых, заставил меня замереть. У меня сердце сделало сальто-мортале при виде ее бледного личика и опущенных ресниц. Увидел, как она подходит к столу, где народ уже собрался на завтрак. Даже не взглянула! Хотя не заметить меня в десяти метрах было сложно. Ну и ладно, не очень-то и хотелось. Я со злостью перерыл всю аптечку, высыпал ее на сиденье, но анальгин так и не нашел. Запихал все обратно и захлопнул дверцу. Попросить анальгин у ученых даже в голову не пришло. То есть как раз пришло, но толку-то. Как я спрошу? 'Ребят, голова трещит, есть таблетки?' А Ксюша добрая, может, пожалеет! Еще чего не хватало! Я не богатенький спонсор, и мне ее жалость не нужна.

Заметил отсутствие Любы за столом. Даа, что-то они с Федором загуляли конкретно. И это в такую грозу. Или подруга палатку уступила? А сама где была?

Одни вопросы.

И тут я заметил эту самую Любу, вышла откуда-то из-за домика неизвестного архитектора. О-па, глаза явно заплаканные. Что-то неладно в датском королевстве. А где же дядя Федор тогда? Интересно, что произошло? Впрочем, теперь-то выяснить не проблема. Главное, направить ее мысли в нужную сторону. Я усмехнулся. Да уж, надо использовать 'дар', раз он-таки есть. Только позже, когда позавтракают. И честно, не уверен теперь, смогу ли. Вероникины мысли я слышал, тогда еще, у костра. А Светины и Ксюшины нет. У кого бы инструкцию попросить?

А Ксюша ест, как ни в чем не бывало. Видел краем глаза. Смотреть прямо на нее просто не мог. Ненавидит она меня, надо же!

Добредя до палаток, я залез к Тарасу, надеясь у него разжиться обезболивающим. Может, запасся таблетками, он такой. Перерыл его сумку без зазрения совести и нашел-таки. Рукой Тараса на упаковке было написано - 'От боли!'. Ну и славно. Заглотил сразу две зеленых таблетки - не обеднеет.

Федор все еще не явился, и я, прихватив его книгу, устроился за столом, чтобы хоть как-то отвлечься от всепоглощающей тоски. Старался не смотреть в сторону ученой братии, но все же заметил, как Ксюша встала и пошла прямо в мою сторону. Я весь напрягся, уставившись в книгу и не видя ни одной буквы. Сердце стучало, больно ударяясь о грудную клетку. Что ей надо, интересно? Как ни пытался не смотреть, не вышло, а у нее хорошо получалось. Не только не взглянула, а шла с таким гордым и независимым видом, словно хотела нарочно показать, какой я мерзавец. Даже взгляда ее недостоин. В руке маленькая канистра - на речку идет. Вот ё-мое. Пойти, что ли, за ней? Мало ли там чего.

Тропинка на реку начиналась прямо за нашими палатками. Совсем близко. Я даже уловил какой-то цветочный аромат. Я с такой силой сжал книгу, что пальцы побелели. Не пойду! Обойдется.

А вот то, что Юрик вскочил и направился за ней следом, я стерпеть не мог. Одарил его таким взглядом, что наглый бизнесмен мигом развернулся и направился в другую сторону. Нее, что за хмырь? Яйца отрежу скотине, если еще раз увижу такое.

Голова уже не болела, классные таблетки, дорогие, наверное. Но кровь стучала в висках. Чего ж она так долго? Может, искупаться ей захотелось? Так ведь полотенце не взяла. Ладно. Еще пять минут, и схожу проверю! Пусть мы не разговариваем, но охрана я тут или где?

Встать я не успел. Услышал ее легкие шаги. Я бы их уже узнал где угодно. Ксюша все так же молча прошла мимо. Канистра, литров пять, явно была для нее тяжеловата.

- Эй, помочь? - Не удержался я.

Думал, проигнорирует. Но Ксюша слегка повернула голову и бросила на ходу:

- Не утруждайся!

Как мило! Я захлопнул книгу и, дойдя до палатки, просто зашвырнул ее внутрь. Настало время пообщаться с народом. Точнее - прислушаться к их мыслям. Уже жалел, что упустил такую возможность на вчерашнем костре. Ну не дурак ли? Хотя, если честно, способность читать чужие мысли слишком шокировала в тот вечер. Потому, осознанно или нет, я пренебрег этой возможностью, целиком и полностью посвятив себя Ксюше. Все для нее! И теперь она меня ненавидит!

В лагере ученых почти все разошлись по своим делам, за столом остался лишь Седой, к которому уже успела присоединиться Ксюша.

Опять беседуют, смеются! Не надо мною, случаем? Все рассказала, в подробностях?

Ну-ну. А мы сейчас послушаем.